Окация
Шрифт:
–Тебе не стоит туда ходить, не нужно это видеть.
–Почему? А что если они там, что если они погибли?
–Перестань даже думать об этом.
–Я пойду туда. – Я подхожу ближе к машине скорой помощи. И вижу ужасающую картину. В машине человек весь в крови, его перебинтовывает медсестра
–Девочка, что ты здесь делаешь, откуда ты, с кем? Уходи отсюда.
Рядом со мной вышел и встал рядом Джексон, он
подавлен, он плачет и обнимает меня. Я всё тут же поняла и люди в скорой помощи, наверное, тоже. Я вырвалась из его объятий и побежала в сторону аварии. Там фургон, он выехал на встречную полосу,
–Девочка, ты кто?
Я сквозь слёзы отвечаю:
–Пустите, это мои родители, это наша машина.– Меня, наверное, услышали полицейские, потому что они сразу после моих слов подошли.
–Как твоё имя?
–Пустите – я кричу, вырываюсь, я не хочу никому и ничего отвечать, мне удалось вырваться. Я побегаю к машине и вижу, что там никого нет, вижу свой обгоревший дневник и сразу достаю его. Около машины, кроме несколько полицейских, больше никого нет. Я вижу Джексона, который стоит около другой скорой, и иду к нему, может они там. Я подхожу и вижу, что кого-то загружают в машину, этот человек очень сильно обгорел, но он живой он дышит. Как только в машину загрузили человека, то сразу же закрыли двери и уехала. Я спрашиваю:
–Джексон, кто это?
Он сказал только – Мама – Я почувствовала, как мне становится плохо и я чуть не упала в обморок, но тут брат вывел меня из этого состояния:
–Где ты это взяла?– И показал на мой дневник, у которого переплет подгорел. Но я только показала на машину.
–Где папа?– тихим голосом спросила я. Джексон подошёл и обнял меня:
– Его больше нет.– У меня в голове начинает пульсировать, и слова Джексона отдаются эхом. Я падаю на колени и кричу:
– Я не верю, ты врёшь. Это ты во всём виноват, если бы ты попросил прощения, мы бы все месте поехали домой или вообще никуда бы сегодня не поехали.
–Я не виноват, я не причём, Эльза прошу не вини меня.
–Нет, ты прав,– я поднимаю на него свой взгляд, который полон слёз – это я виновата, я должна была поехать с ними, если бы поехали сразу, как ты вышел, мы бы проехали это место. Или я должна была быть с ними и погибнуть, это я во всём виновата, это я их бросила, решив поддержать тебя.– Я задыхаюсь от слёз.
–Нет, не нужно так говорить, ты не виновата, никто не виноват, это случай. И мама жива.
Я встаю с колен и бегу к скорой, к той, в которой был тот человек, как я поняла, водитель грузовика. Да, он там же рядом с ним полицейский и врач. Я подбегаю и кричу на него, у меня уже нет слёз, только красные глаза и мокрое лицо.
–Что вы натворили? Как вы могли? Вы убийца, моего папы
нет, а вы сидите здесь.– Меня хватает и поднимает в воздух
полицейский. А я продолжаю кричать.– Это вы выехали на
встречную полосу, а не он, почему? Почему так?– И тут меня
полицейский просто уносит оттуда, а брат идёт за нами. Я
вижу брата мамы с женой, они подбегают к нам. Дядя идёт
разговаривать с полицейским, а тетя успокаивает меня и
Джексона. Через некоторое время мы с братом уже сидим у
них в машине
и оттуда мы поедем в полицейский участок, где брат даст
показания. Мы сидим в больнице уже достаточно много. И
я открываю свой скетчбук и вижу, что последний мой
рисунок-это машина, которая едет по лесу и весь рисунок
перечеркнут. И я вспоминаю все моменты, когда мы были
вместе: Как мы играли во дворе нашего дома в футбол всей
семьёй, как Джексон играл на гитаре каждый вечер, как я
пошла в первый класс, все наши семейные праздники. И
опять начинаю плакать, выходит доктор и сообщает, очень
плохие новости, теперь мы одни. Я и Джексон. Тётя упала в
обморок. А я просто начала рисовать, я нарисовала себя и
брата. Мы вышли из больницы и направились в полицию.
Нам там сказали, из-за чего произошла автокатастрофа.
Оказывается, что этот
мужчина, водитель грузовика, не справился с управлением
и выехал на встречную полосу. Меня бросает в дрожь.
Джексон в ступоре, а дядя Дэрик и тетя Лиа говорят нам,
что они будут нашими опекунами-родителями. Я не слышу их, не хочу и не могу воспринимать то, что мы остались совсем одни в этом огромном и жестоком мире, не понимаю, как мне справляться и жить. Как вообще можно дальше жить без родителей. Они же не поддержат, не помогут, не обнимут. Я только сейчас начала задумываться о том, что мы не дорожили простыми моментами, не дорожили тем, что были просто рядом и все вместе. Мы просто принимали всё как должное, Джексон не слушался их и не считался с ними, я же иногда бунтовала и ссорилась с ними, я думала, что они всегда будут рядом, что у нас ещё полно времени и что вы сможем всё наверстать. Я снова рисую и пишу, что произошло за эти 2 дня.
Как только мы вышли из полицейского участка, мы поехали в наш дом и забрали наши вещи, ехали мы всю дорогу молча, никто не мог сдерживать слёз, никто не мог осознать, что это реальность. В доме всё напоминает о них.
Здесь очень много наших фотографий. Вот я совсем маленькая, мы на море и брат держит меня на руках, а папа маму, они такие счастливые и радостные. На другой фотографии мы в этом доме, мы только купили его и разбираем вещи, фотографировал отец, а я совсем маленькая в коляске рядом с которой стоит мама, а Джекки открывает коробки. Много фотографий с пикников и совместных поездок. Мы были дружной семьёй, да у нас были разногласия, но в целом мы были близки. Удивительно, как за несколько часов может измениться жизнь. Ещё утром мы вместе завтракали, а в полдень я с братом остались одни на всю жизнь. Вчера я ехала со школы вместе с папой, и обсуждали, как лучше покрасить веранду к лету. Я ловлю себя на мысли, что я стою и смотрю на кухню уже минут 15.
Я поднимаюсь к себе в комнату и собираю свои вещи. Мы
не будем жить в этом доме, его забирает государство так
как он оформлен в кредит, и выставят на продажу,
удивительно, но, наверное, его следующим жильцам не
скажут, куда делись прошлые. А я с Джексоном
теперь буду жить у наших родственников. У них нет своих
детей, так что мы им будем, как родные, это они нам сами
сказали, только вот, они не будут нам, как родные.
Глава 4