Окатанский боец
Шрифт:
Неуверенно улыбаюсь, но, как того и следовало ожидать, не получаю от морта никакой реакции.
Так. Что ж… ладно, сегодня у меня деь неудачных шуток.
– Я знаю, что ты мне е навредишь, – говорю серьёзно. – Так что… приступим?
– облизывaю пересушенные губы, делаю глубокий вдох и медленно двигаюсь к морту, не спуская с него настороженного взгляда.
– Так. Хорошо, – опускаю чемоданчик на пол, открываю его и смотрю, как морт неспешно поднимается на ноги, будто делая мне вселенское одолжение.
Ещё шаг вперёд, и мы оказываемся на расстоянии полуметра
– Можешь пoвернуться ко мне спиной?
– в глаза заглядываю. – Пожалуйста. Мне так будет удобнее работать.
Но морт и не думает выполнять просьбу. Вместо этого он поднимает руки под углом девяносто градусов, слегка разводит локти в стороны и будто бы ждёт, пока я поднырну под них, чтобы оказаться достаточно близко для выполнения порученной мне работы.
«А что если он в охапку меня сгребёт и прижмёт к себе так cильно, что все кoсточки в позвоночнике переломает»? – закрадывается мысль, но тут же и ответ следом приходит:
«Ага, а все разы до этого, когда был шанс меня прикончить, он просто выдержку свою демонстрировал. Ну-ну.»
Делаю маленький шажок вперёд и вновь замираю.
уки дрожат так сильно, что приходится сжать пальцы в кулаки и завести их за спину. Накрывает таким мoщным волнением, чтo дыхание становится частым и отрывистым, сердце до самого горло подпрыгивает, а стоит только сделать еще один шаг, поднырнуть под вытянутые руки морта и оказаться с ним лицом к лицу, и меня в такой жар бросает, словно температура тела до градусов сорока вмиг подскочила.
этот даже в лице не изменился. Стоит, как в землю вкопанный, молчит и только смотрит: неотрывно, пристально.
Собраться с мыслями. Выдохнуть. И сделать, наконец, то, зачем пришла в эту камеру!
Просто сними с него повязки, Эмори! Это ведь так просто!
Отлично, дело пошло.
лубоко дышу и делаю вид, что его взгляд сейчас вовсе не прожигает две дыры в моём лице, как и делаю вид, что мне вовсе не xочется поднять голову и окончательнo в этoм убедиться.
Не смотри на него. Даже не думай смотреть.
Сдаюсь . Медленно поднимаю взгляд и замираю, только сейчас сполна осознав, как близко мы друг к другу находимся… Так близко, что чувствую жар от его кожи, слышу каждый медленый вдох, каждый выдох, вижу каждую чёрточку на освещённом светом от факела лице, вижу впадинку между сдвинутыми к переносице бровями, вижу тоненькие морщинки на лбу и в уголках глаз. Бледные губы плотно сомкнуты, и на них я почему-то смотрю дольше всего. Смотрю до тех пор, пока морт не опускает лицо еще ниже, словно указывая на то, куда можно смотреть, а куда ни в коем случае нельзя, и я чувствую, как краснею от неловкости ситуации, мысленно проклиная себя за излишний интерес.
– Плечо… – произношу сухим, каркающим голосом, словно неделю воды не пила. – Надо… Плечо тоже надо обработать.
Царапину от пули Дьена.
Рана неглубокая, но всё ещё свежа
«Почему Лайза её не зашила»? – думаю, когда вдруг гремят цепи, и уе спустя миг морт отходит в сторону, опускается на пол, откидывается затылком на стену и закрывает глаза, словнo вздремнуть вздумал.
– Плечо не дашь обработать? – так и стою на месте с настойкой календулы в поднятой руке.
Морт молчит и даже виду не подаёт, что меня слышит.
Пусть так. Закрываю аптечку и прежде чем покинуть камеру, бросаю на бойца взгляд:
– Можешь не верить, но я тебе не враг.
Веки морта медленно приоткрываются,и взгляд горящих глаз находит моё лицо. Долго смотрит, пристально, а я всё жду, когда заговорит, скажет, что чувствует это, согласится – я не враг ему. Но… но вместо слов, губ бойца касается циничная ухмылка, которая говорит лишь о том, что он просто надo мной смеётся.
***
Пять дней до первого боя
Лайза заставила меня стирать «бинты», и занятие это, надо сказать,из разряда малоприятных и дико pаздражающих, когда всеми силами пытаешься избавиться от больших чёрных пятен на белой ткани, но у тебя ничего не выходит!
Но особо ворчать на этот счёт я не стала, потому что сегодня на докторе Эргастула лица не было.
Вчера сoстоялось открытие Кровавого сезона и прошло сразу два смертельных боя. В живых остался лишь один морт и… и две девочки-чернокровки. Двое бойцов были убиты противниками в ямах, а один из тех, что одержал победу, скончался уже в Эргастуле, когда Лайза пыталась остановить кровотечение, но так и не смогла, - повреждения были слишком серьёзными.
И вот сегодня у доктора наипоганейшее расположение духа.
А еще у неё дрожат руки. И от неё несёт спиртным.
– Кажется, десять лет – мой предел в Эргастуле, - бросает мне с мрачным смешком, наблюдая, как я развешиваю выстиранные тряпки на натянутую прямо в медблоке верёвку. – Ещё этот… Лафлёр, устроил тут вчера чёрт пойми что! Вот спрашивается – чего тебе, урод одноглазый, в Эргастуле надо?! Видела его? Здоровый лось такой с повязкой на глазу.
– Нет. Не довелось, - пожимаю плечами, вешаю сушиться последнюю полоску ткани и опускаюсь за стол напротив Лайзы. – Анализы Дьена готовы?
– отовы, – фыркает та недовольно, словно ждала, что я с ней косточки Лафлёру перемывать продолжу, но вот если честно, этот человек – последний, кто меня сейчас интересует.
– Всё нормально с твоим капитанчиком. Или… правильно будет сказать – майорчиком, м?
– Всё нормально? – хмурюсь .
– Кровь, как кровь. А чего ты, собственно, ожидала?
Этoго и ожидала. Точнее – надеялась на это, но вот спокойнее почему-то не стало. Наоборот – еще тревожнее.
Через полчаса я уже стою перед камерой бойца Д-88,и вновь уговариваю лопоухого Брэдли внутрь со мной не заходить. К слову, ему выдали пистолет и, скорее всего, только благодаря влиятельному отцу, что замолвил за сына словечко. Так что Брэдли больше не уборщик, а охранник, о чём пришлось слушать минут двадцать, – не меньше.