Окаянная душа

Карпо Катти

Ри на подоконнике, все это время с любопытством взирающий на стриптиз посреди коридора, усмехнулся.

— Слышь, завидно. — Ри положил подбородок на кулак, пристально разглядывая мускулистые руки Джеймса. — Будь я физруком, давно повесился бы.

— Тебе конец, крысеныш, — пообещал Моретти, хрустнув пальцами.

— Тогда, братюнь, чур, ты оплачиваешь мне памятничек, — весело закивав, согласился мальчишка.

— Пошел ты! — рявкнул Джеймс.

— Не могу, — притворно сожалея, развел руками мальчишка. — Мне еще не пришел конец. А без него я уйти не могу. Так где

он? Ты же обещал!

— Спускайся, — процедил Моретти, безотрывно следя за Ри, словно волк за добычей.

— Все для вас! — Мальчишка развел руки в стороны и легко спрыгнул на пол.

К нему тут же подлетел Джеймс. Курт сглотнул. В спорте нужна реакция, и у Джеймса она была.

Бац!

Или ее не было. Курт ошарашено смотрел, как, словно в замедленной съемке, голова Джеймса откидывается назад, а нога Ри приземляется снова на пол. Нога? Ударил ногой? Ничего себе растяжка!

Моретти с грохотом рухнул на пол под всеобщий испуганный вздох. Мальчишка же, облокотившись на стену, тут же картинно сполз на пол.

— Он обещал мне мой конец! — Ри поднял руки к небу. — Качок меня облапошил! Как потенциальный потребитель, чувствую себя ущемленным!

Эни в руках Курта, с азартом наблюдавшая, как любви всей ее жизни наподдала новая любовь всей ее жизни, пошевелилась и восхищенно пробормотала:

— Он обалденный!

«Он псих, — в свою очередь подумал Курт. — Я был прав насчет его нездоровой любви к дракам. Да он просто наслаждается этим!»

Сзади к коленопреклоненному Ри начал подбираться Хольстен. Поражение капитана расстроило его, но не настолько, чтобы не приступить к мести немедленно. Высоких речей он не толкал — по натуре был слишком молчаливым. На Ри он бросился молча и с жутковатой целеустремленностью.

— Сзади! — завопила Эни, снова оглушая Курта и стоящих вблизи учеников. Но к тому времени мальчишка уже сам успел отреагировать. Оставаясь на коленях, он оттолкнулся руками от пола и, пригнувшись, спиной вперед проехал сквозь расставленные в стойке ноги Хольстена, как сквозь арку. Ткань брюк Ри позволила прекрасно скользить по гладкому полу. Очутившись за спиной парня — теперь уже мальчишка был лицом к нему — он стремительно вскочил на ноги. Хольстен по-звериному рыкнул и стал разворачиваться, с диким видом ища жертву. Дождавшись окончания поворота, мальчишка шагнул ближе.

— Я тебя сейчас одну хохму расскажу! Гольф очень любят англичане, — сообщил Ри и, отклонившись, с размаху заехал Хольстену между ног. — Шары в пятую лузу!!!

Все в ужасе смолкли. Хольстен рухнул как подкошенный. Он не издал ни единого звука, но на полу свернулся в три погибели и замер. А мальчишка, прислонившись к стене и положив подбородок на кулачки, приветливо заулыбался:

— Мужики, а давайте жить в любви и согласии!

Курт почувствовал, что его челюсть невольно поползла вниз. Простите, но призывать к миру тех, кому только что от души навалял, это как-то чересчур.

— У меня дежавю, — сообщила Эни, жадно разглядывая последствия драки.

У Курта дежавю не было, зато душой завладело смятение. Взирая на поверженных Джеймса и Хольстена, он испытывал злобное удовлетворение,

восприняв это как своеобразную месть за унижения Бена и за себя самого. С другой стороны, как президент Ученического Совета, в компетенцию которого входило поддерживать маломальский порядок в рядах учеников, он должен был пресечь эти разборки на корню. В конце концов, он решил, раз уж допустил подобное, то хотя бы сделает вид, что не поощряет проделки этого мальчишки.

— Расступитесь, — приказал Курт, решительно проталкиваясь к открытому пространству в центре круга. Эни следовала за ним по пятам.

Заметив Курта, Ри отвесил ему фамильярный поклон и сообщил:

— Барон, тут надо срочно вывезти мусор.

Неожиданно между ребятами и Ри вырос разъяренный Джеймс. Курт напряженно замер. Когда это Моретти успел прийти в себя? Хотя чему удивляться: в отличие от Хольстена, он еще легко отделался.

— Ты посмел задеть мое прекрасное лицо, крысеныш! — зарычал Джеймс, приближаясь к Ри. С каждым шагом он словно становился все больше и больше. — Ты труп!!!

Джеймс рванул с места. Ри дожидаться не стал, а ловко проскользнул сквозь толпу. При приближении Джеймса ученики с воплями брызнули в разные стороны, стараясь не попасть тому под горячую руку.

— У меня снова дежавю, — просипела Эни. Когда Джеймс бросился за Ри, она снова начала визжать и слегка перестаралась.

— А у меня чувство, что скоро понадобятся мешки для трупа, — бросил Курт, с предельной скоростью устремляясь за Джеймсом. Уже второй день подряд обстоятельства заставляли его совершать невероятные пробежки.

Ри влетел в кабинет, где у их класса должен был проходить первый урок. Джеймс не отставал. Все встречающиеся на пути учащиеся в страхе шарахались от него к стенам. Курт влетел в помещение последним и сразу начал анализировать ситуацию. Ри успел вспрыгнуть на парту и теперь перемещался вдоль стены, перепрыгивая с одной на другую. Джеймса, похоже, слегка занесло, потому что он находился в другом конце кабинета и пытался выкопаться из груды географических карт, которые просыпались на него с верхних полок, когда он на полном ходу, не успев притормозить, врезался в шкаф.

«Что я должен делать?» — Курт лихорадочно разрабатывал план дальнейших действий. Как ни прискорбно, не существовало инструкции, объясняющей, как нужно поступить с разъяренным мускулистым капитаном футбольной команды и юнцом, напрочь лишенным инстинкта самосохранения.

Времени не оставалось — Джеймс почти выбрался из груды карт, поэтому Курт решил сосредоточиться на втором объекте. Он побежал вдоль ряда, не отрывая взгляда от спины скачущего по партам Ри. В какой-то момент мальчишка замедлился и присел, на ходу разворачиваясь, — наверное, чтобы оценить обстановку. Курт тут же решил этим воспользоваться. Расстояние было минимальным и мальчишка, присев, как раз оказался на его уровне, поэтому юноша потянулся схватить Ри за шкирку, чтобы стащить с парты или хотя бы как-нибудь замедлить. Ему требовалось остановить мальчишку, чтобы потом подумать о следующих действиях, поскольку бежать и одновременно что-то соображать у Курта получалось с трудом.