Окажись все мужчины братьями, ты бы выдал сестру за одного из них
Шрифт:
"Ну, пошли".
"Куда?".
Она тщательно прицелилась и указала на росшие вдали три стройных дерева, похожие на тополя. Они ясно выделялись на изумрудной зелени луга.
"Но я не вижу там никакого дома... ". В ответ Воргидин и Тамба рассмеялись: замечание позабавило их.
"Пойдем ".
"Но разве не надо ждать ?".
"Больше не надо. Вперед".
Хотя до их жилища было рукой подать, рассказывал Чарли Архивариусу, из космопорта его не видно. Кстати, это просторный дом, со всех сторон окаймленный деревьями. Они даже сквозь него растут. Я жил там и работал. Он указал на папку:
– Работал над всем этим. И мне никто не отказывал в помощи.
–
– казалось. Архивариус впервые заинтересовался рассказом Чарли всерьез. Или, может быть, по-новому?
– Они, говорите, помогли вам? Как, по-вашему, им хочется торговать с нами?
Ответ на этот вопрос должен был, по-видимому, стать решающим. Поэтому Чарли заговорил, осторожно подбирая слова:
– Могу лишь сказать, что я попросил перечень и прейскурант экспортируемых с Вексфельта сырья, товаров и материалов. Почти все они пользуются на вселенской бирже большим спросом, а отпускная цена их столь низкая, что может оставить не у дел многие другие планеты. Причин тому несколько. Во-первых, это природные богатства - они разнообразны и практически неисчерпаемы. Во-вторых, вексфельтиане разработали такие методы их добычи, какие нам просто не снились. То же можно сказать о методах сбора урожая и сохранения скоропортящихся продуктов.., да о чем угодно. Пасторальной эта планета кажется только на первый взгляд. Она - кладезь природных богатств, а добываются они упорядоченнее, планомерно и как нигде с толком. Ведь ее жители никогда не враждовали, так что им не приходилось отступаться от первоначального замысла освоения планеты, а он оказался правильным, господин Архивариус, верным! В результате выросла раса здоровых людей, без остатка отдающихся избранному делу и выполняющих его - простите за старомодное слово, однако подход вексфельтиан оно характеризует как нельзя лучше - с радостью... Но вам, кажется, наскучили мои речи.
Старик открыл глаза и заглянул посетителю прямо в лицо. Пока Бэкс ораторствовал, Архивариус избегал его взгляда - веки сомкнул, губы скривил, а его руки блуждали у висков, словно он изо всех сил сдерживал желание зажать уши ладонями.
– Пока я слышу в них только одно: жители Вексфельта, отверженные всеми и какое-то время мирившиеся с этим, решили воспользоваться вами, чтобы навязать остальным планетам связь, которую наше содружество упорно отвергает. Так или нет? Если я прав, то их замысел обречен на неудачу. Однако догадаются ли они о том, во что превратится их мир, если факты, собранные здесь - он указал на папку, - подтвердятся? Сумеют ли они устоять против захватчиков? В деле защиты своей родины от вторжения извне они так же искусны, как во всем остальном?
– Этого я не знаю.
– Зато знаю я!
– Архивариус вдруг не на шутку рассердился.
– Их лучшая защита - сам жизненный уклад. К ним никто и близко не подойдет - никто и никогда. Даже если они выгребут из планеты все богатства и предложат остальным мирам даром.
– И даже если научат нас лечить рак?
– Большинство раковых заболеваний уже излечимо.
– Но они могут вылечить любую его форму.
– Новые методы лечения появляются каждую...
– А их методы существуют давным-давно. Столетия. Поймите, на Вексфельте пет вообще.
– И вам известна формула лекарства?
– Нет. Но группа хороших врачей найдет ее за педелю.
– Неизлечимые формы рака не поддаются объективному анализу. Они считаются психосоматическими.
– Знаю. Именно это и подтвердит группа хороших врачей.
Наступила долгая напряженная тишина. В конце концов ее прервал Архивариус:
– По-моему, вы что-то недоговариваете,
– Совершенно верно, сэр.
Собеседники умолкли вновь. И вновь первым заговорил старик:
– Вы намекаете на то, что главная причина отсутствия рака на Вексфельте это образ жизни тамошнего населения?
На сей раз Бэкс не ответил - он дал возможность Архивариусу призадуматься над собственными словами. Наконец их потаенный смысл дошел-таки до старика, и он, трясясь от гнева, прошипел:
– Позор! Позор!
– он брызнул слюной, она повисла на подбородке, но Архивариус этого не заметил.
– Да я лучше соглашусь, чтобы меня живьем съел рак, - сказал он, чеканя каждое слово, я лучше умру безумцем, чем примирюсь с тем, что предлагаете вы!
– Думаю, с вами не все согласятся.
– А я уверен, что все! Да стоит вам высказать такие мысли во всеуслышание, как вас просто растерзают! Именно такая участь постигла Эллмана и Барлау. А Трошана уничтожили мы сами - он был первым, и мы не подозревали, что всю грязную работу способна сделать за нас толпа. С тех пор прошла уже тысяча лет, понимаете? Но и еще через тысячу лет толпа обойдется с человеком вроде вас точно так же. А эта, он брезгливо кивнул в сторону папки, эта мразь будет лежать в архиве вместе с остальным ей подобным, пока очередной не в меру любопытный идиот с извращенным мышлением и бесстыдный не будет донимать очередного Архивариуса, как вы сейчас донимаете меня, и этот Архивариус тоже посоветую ему держать язык за зубами, иначе толпа просто-напросто разорвет его на куски. А потом он его выгонит Как я вас. Убирайтесь! Вон отсюда!
– Старик зашелся в крике, потом всхлипнул, прохрипел что-то и умолк - глаза горели, на подбородке висела слюна.
Побелевший от потрясения Чарли Бокс медленно поднялся и тихо сказал:
– Воргидин предупреждал меня, но я не поверил. Не мог поверить. И, помнится, возразил ему: "О жадности мне известно больше, чем вам, и я убежден - наши цены их соблазнят. И о страхе я осведомлен получше вашего - перед лекарством от рака им не устоять". В ответ Воргидин лишь посмеялся, но в помощи не отказал. Как-то я заговорил с ним о том, что знаю толк в человеческом благоразумии, и оно, по-моему, рано или поздно восторжествует. По, даже не закончив мысль, я понял, что заблуждаюсь. А теперь сознаю, что обманывался насчет всего - даже страха и жадности. Прав оказался Воргидин. Однажды он заявил, что Вексфельт обладает самой надеж-нон и неприхотливой системой обороны. Она основывается на человеческой косности. Он оказался прав и в этом.
Тут до Чарли Бэкса дошло, что старик, вперившийся в него безумным взглядом, мысленно отключил слух. Он откинулся на спинку кресла, склонил голову набок и задышал часто, словно пес па жаре. Бэксу почудилось, что Архивариус вот-вот раскричится вновь. Но Чарли просчитался - старику едва удалось выдавить хриплое: "Вон! Вон!" И Бэкс ушел. Папка осталась на столе: подобно Вексфельту, она пребывала под защитой собственной уникальности выражаясь языком химиков, можно было сказать, что она, как благородные металлы, не окисляется.
Но сердце Чарли покорила не Тамба, а Тинг.
Когда они вошли в просторный дом, располагавшийся рядом с остальными и все же такой уединенный и уютный, Чарли познакомился с семьей Тамбы. У Бриго и Тинг были одинаково рыжие, словно раскаленные, волосы, и становилось понятно, что их обладательницы - мать и дочь. Сыновья Воргид и Стрен (первый - еще ребенок, второй - подросток лет четырнадцати) пошли в отца - были стройные и широкоплечие, а у сестер, Тинг и Тамбы, позаимствовали разрез очаровательных глаз.