Океан Бурь. Книга вторая
Шрифт:
— Кордон, — объявил Конников.
У Володи застучало сердце. Сейчас совершится какое-то чудо, самое расчудесное из всех таежных чудес: он увидит Снежкова. Но сколько ни всматривался, никого не заметил на зеленом берегу. Ни одного человека.
— Вот и добрались, — проговорил Конников, подталкивая плот к берегу.
Наверху залаяла собака, сообщая о прибытии новых людей, и сейчас же там показалась какая-то женщина в желтом пальто. На ее голове трепетал голубой шарфик…
Легко постукивая каблуками по звонким ступенькам, она побежала
А женщина бежала по ступенькам и кричала:
— Володька! Володька!
И голубой шарфик весело трепетал за спиной, как прозрачные крылья стрекозы.
— Мама!..
НА ДРУГОМ КОНЦЕ ТРОПИНКИ
Плот сильно налетел на берег, должно быть, Конников поднажал шестом изо всех сил. Володя с трудом удержался на ногах. Он выскочил на песок, мама сразу же схватила его и бессильно опустилась перед ним на колени. Она ничего не говорила, а только все время шарфиком вытирала то свои глаза, то Володины.
Конников, стоя на плоту, снял шляпу и низко ей поклонился.
А она сказала:
— Я благодарить вас должна, а мне и говорить-то не хочется с вами!
Не надевая шляпы, Конников пробормотал, смущенно посмеивась в рыжую бороду:
— Вы успокойтесь. Потом, может, и захотите поговорить со мной.
Но мама, все еще стоя на коленях, прижала сына к себе и проговорила:
— Нет. Нет. Нет. Если бы вы знали, как плохо вы все для нас сделали…
Мама поднялась и как-то вся выпрямилась. Тонкие брови ее сдвинулись. Володя знал, что сейчас будет. Сейчас Конникову достанется за то, что он не послушался ее и увез Володю. Она это умеет.
Володя, защищая своего спутника, закричал:
— Да мама же! Смотри, что у него на щеке. Видишь? Это его медведь! Когтями!
Мама вдруг засмеялась и сказала:
— Ну, хорошо. Я не буду медведем.
Володя не понял, зачем она так сказала, а Конников, этот необыкновенный человек, сразу понял. Он тоже улыбнулся и, надевая шляпу, сказал:
— Правильно.
— А того медведя, знаешь, кто убил? Снежков!
— Да? — Мама сразу перестала смеяться. — Нет, я решительно не хочу быть медведем… Мы долго будем еще стоять на этом берегу?
— Наверху есть дом, — предложил Конников.
— Я не в том смысле. Как нам поскорее выбраться отсюда?
— А как вы попали сюда?
— Я прилетела на вертолете, — сказа мама так просто, словно она каждый день летает, в тайгу на вертолетах. И так же просто, словно о самом обычном, рассказала, как она приехала на станцию Таежную, узнала, что Конников уже успел увезти Володю на кордон. «Как же вы допустили? — в отчаянии спросила мама. — Вы знаете, что я пешком пойду, через всю эту вашу тайгу…»
Тут вмешался Володя:
— Тогда Катя развела на большой поляне костер… — подсказал он.
— Да. Как только показался вертолет, Катя зажгла костер.
— Видите, для вас нет препятствий, — восхищенно заметил Конников. — Это не каждому удается.
Вот и еще одно открытие: мама, оказывается, такая красивая, такая строгая, такая отважная, что даже Конников, этот неустрашимый человек, восхищается ее поступками.
Заметив восхищенный взгляд сына, мама тихонько засмеялась:
— Что ты на меня так смотришь? Ты думаешь, от меня можно убежать? Я ведь все равно догоню. Я никому тебя не отдам. Это все должны бы знать…
— Может быть, мы все-таки поднимемся наверх, — предложил Конников.
Мама вздохнула:
— Делать нечего. Ведите.
Дом стоял на вершине зеленого холма, окнами к реке. Он был срублен из толстых бурых бревен, покрыт щепой, которая за долгие годы так вымокла под дождем и так высохла под солнцем, что крыша казалась сделанной из старого серебра.
В задней стене тоже были окна, дверь и высокое крыльцо под навесом. По обе стороны двери стояло, ощетинившись над крышей, множество разных шестов и багров. А пониже виднелось несколько весел.
На крыльце сидела большая бедная собака и лениво тявкала. Увидев Конникова, она очень обрадовалась, приветливо заскулила, застучала хвостом, но с места не тронулась. Она была на цепи.
Большую широкую поляну с трех сторон обступила тайга. Согретая щедрым весенним солнцем, она не казалась страшной, наоборот, она привлекала к себе таинственностью. Вот, например, эта тропинка, которая начинается от самого крыльца, идет по краю холма и скрывается в тайге. Так и хочется пробежать по ней, чтобы узнать, что там, на другом ее конце.
Как бы угадав его мысли, Конников сообщил:
— Вот эта тропинка ведет к домику Снежкова. Всего около километра.
Володя посмотрел на маму, вздохнул и ничего не сказал.
— У него там, кстати, имеется моторная лодка, — добавил Конников.
Мама даже не вздохнула, как будто здесь никто ничего и не сказал.
Молча вошли в дом. Там очень большая комната и отделенная от нее дощатой перегородкой вторая, маленькая. В большой комнате все было большое: две кровати, стол, накрытый розовой клеенкой, печь. Володе подумалось, что они забрели в дом, где живут великаны. От этой мысли ему сделалось не по себе: что они скажут, когда увидят у себя непрошеных гостей.
Но тут оказалось, что один из великанов — это Конников, потому что он начал хозяйничать, как у себя дома. А потом оказалось, что он как раз и есть тут главный хозяин.
— Располагайтесь, — сказал он. — Я не понимаю, почему вы боитесь этой встречи?
Снимая пальто, мама попросила:
— Можно об этом не говорить?
Конников повесил на гвоздь ружье и, расстегивая патронташ, мягко произнес:
— Я думаю, что надо бы поговорить. Я его друг и знаю, как он ждет вас. Всю жизнь.
— Я ведь тебе говорил! — торжествующе выкрикнул Володя.