Океан чарующих надежд
Шрифт:
Annotation
Эта история о человеке, который, став заложником собственных иллюзий, пытается преодолеть себя и свои страхи на пути к счастью. Сможет ли он отступиться от прежних убеждений и заново взглянуть на мир? Найдет ли путь к тому, что так долго искал?
Ответ очень прост – все зависит от того, что стоит на кону!
Любовь, счастье, детские мечты и страхи, разочарование и новая надежда – все перемешалось между собой, рисуя замысловатый узор его непростой жизни.
Глава 1
Океан чарующих надежд
1
С каждой минутой темные воды Северного моря все сильнее накатывали на берег, а подгоняемая свирепыми завываниями ветра морская пучина извергала из себя все больше и больше первородной ярости. Шум прибоя разносился вокруг подобно колокольному звону, зазывая обитателей далеких глубин на разыгравшееся торжество природы.
Пошел дождь. Это был северный колючий дождь, больно резавший кожу и хлеставший, словно плетью, по оголенным участкам тела. Мелкие холодные капли падали нескончаемым потоком с небес, решивших поддержать буйство морской стихии. И все же, мне он нравился. Стоя на берегу, у самой линии прибоя, я почти не ощущал на себе его сердитых выпадов. Дождь барабанил по голове, вода стекала за шиворот, в самые потаенные уголки тела, и вскоре я совсем промок, но все стоял, не в силах оторвать взгляд от силы двух стихий. Я пристально всматривался в эти тревожные, переменчивые очертания, простирающиеся предо мною и на душе, почему-то, становилось спокойнее. Вдалеке, едва выделяясь на фоне почерневшего неба, маленькой серой точкой слабо колебалось какое-то судно. Воображение рисовало мне гигантский сухогруз, нагруженный разноцветными контейнерами и с возвышающимся на десятки метров капитанским мостиком, в котором, подобно герою Одиссеи, у штурвала горделиво стоял капитан, всматриваясь в невидимые дали и отчаянно сопротивляясь яростным натискам моря.
Песчаный городской пляж тянулся влево и вправо на сколько хватало взгляда. За спиной он постепенно превращался в отлогий холм, скрывая очертания тихого прибрежного города. В этот час ненастья пляж казался диким и необитаемым, и прорастающий кое-где колючий кустарник усиливал это впечатление. Словно оказавшись на картине мариниста, сумевшего уловить в моменте вечное столкновение суши и моря, я был окружен размытыми, неясными очертаниями, теряющимися в окружавшем меня мраке, четко различая все детали происходящего лишь рядом с собой.
Постепенно волны стали накатывать на берег еще сильнее, разбиваясь друг о друга и пенясь в бессильной злобе. Вода омывала мои ноги уже по самые щиколотки. Обувь давно промокла, поэтому я разулся и стоял босиком, всей ступней ощущая холод песка. Мимо проносилась замерзшая морская пена. Словно перекати-поле, подхватываемая ветром, она неслась куда-то вдаль, за отлогий холм, к городу. Необычное зрелище. Из-за насквозь промокшей одежды я начал дрожать. Достав из кармана плеер и надев наушники, я включил любимый плейлист. Медленно заиграла песня Марвина Гея «Inner cityBlues». Басовая партия Боба Баббита, словно в ритм с ветром, застучала в груди. «Отличное начало», - промелькнуло в голове.
Слегка улыбнувшись, я закрыл глаза.
Теперь, я всем телом ощущал мощь разыгравшейся природы. В этот самый миг она представлялась мне сгустком чистой энергии– натиском чей-то воли – разрастающейся из самых далеких морских глубин и способной смести всё на своем пути. Энергии бурной
Музыка звенела в ушах, извлекая из глубин сознания самые важные воспоминания, и, одновременно, тело мое терзали порывы ветра. Омываемый струями дождя, я не мог понять, его ли холодные капли текут по щекам или это слезы неожиданно хлынули из глаз. Но, я больше не чувствовал холода, я больше не чувствовал хлестких ударов дождя.
Выступи сейчас кто-нибудь на встречу стихии, поднимись на вершину отлогого холма, что бы он увидел? Пустынный пляж, принимающий на себя удары моря. Черный небосвод, лишенный малейшего просвета. Неистовство бушующей морской стихии, сговорившейся с небесами. И одинокого мужчину, мимо которогос причудливыми завихрениямипроносятся клубки морской пены. Что бы он подумал в этот миг? Какие эмоции испытал? Окликнул бы, или же, очарованный окружающим пейзажем, замер в безмолвии?
Заиграла песня Фрэнка Синатры «My Way». Мотив гитары медленно, словно откуда-то издалека, стал вливаться в мое сознание, остановив поток вопросов и мыслей. На лице вновь непроизвольно мелькнула улыбка. «Прекрасное начало»! Слова эти ярко вспыхнули на задворках сознания и внезапно пришло понимание – пора.
Смысл этой фразы все ещё медленно крутился в голове, а я уже сделал первый шаг. Нога показалась мне чужеродной, свинцовой, наполненной неподъемной тяжестью. И все же, за первым последовал еще один шаг и еще. На мгновение удивившись смелости человека, рискнувшего вступить на ее территорию, море как будто отступило, давая шанс повернуть обратно. Но, в следующий миг, осознав мою решимость, с невиданной силой и, даже, затаенной радостью, хлынуло обратно. Оно бесновалось и бушевало, пытаясь сбить меня с ног, лишить сил, раздавить своею бесконечной силой. Но, сегодня я наконец-то почувствовал в себе частичку той воли, той неподвластной энергии, которой всегда восхищался, и непреклонно продолжал идти, пока голова не скрылась под водой.
2
Передо мной расстилалась бескрайняя подводная гладь, умиротворяющая кажущейся хаотичностью, подобно саду камней. Плавные покачивания водорослей, яркие всполохи света от преломленных солнечных лучей, скопления кораллов, формой напоминающих причудливо подстриженные спиреи, мельтешение разноцветных рыб, расступающихся в стороны, едва уловимый шорох собственных шагов – все казалось восхитительным сновидением. Ощущая каждый шаг с особенной ясностью, я продолжал идти вперед, все сильнее отдаляясь от берега. Угрозы бушующей стихии давно остались где-то позади – до меня доносились лишь отголоски собственных воспоминаний, словно это произошло очень давно. Я переступил через свои страхи и оказавшись наконец там, где должен, забыл о них, как о туманном кошмаре.
Постепенно пространство вокруг начало меняться. Поглощенный терзающими меня мыслями, я упустил тот момент, когда простота и свобода формы, словно под действием неуловимой ряби, стали преображаться во что-то более сложное и громоздкое. Там, где глаз радовался просторам подводной равнины, теперь вырастала горная порода, украшенная серовато-зеленым мхом, плавное движение рыб сменялось безмолвным колыханием неуловимых теней, и умиротворение сменилось неопределенностью, а восторг от неведомых ранее ощущений – задумчивой осторожностью.