Океан лжи
Шрифт:
– Боже!
– вскрикнула та, едва "торговый посредник" улегся между ее соблазнительных бедер, голосом, от которого вздрогнула даже занавеска на окне. Увы, неожиданный и столь громкий вопль испугал Крида. Результат - "фундук" приобрел… размер завязи.
– Милый, что такое?! Твой "орех"… меня… не любить? Почему такой маленький? Что случилось?
– Немножечко испугался крика, дорогая!
– Моменто!
– перебила партнерша.
– Я отказываюсь понимать. Объясни, пожалуйста! Вы в Боливии
– Ну, не как на кладбище, а как на поминках!
– смягчил тираду итальянки Крид.
– Так принято!
И чтобы дама не сомневалась, добавил:
– Народный обычай!
– О-о, я понимай! Фольклор! Хорошо, не раскрою рта, как … как … форель!
Выпили по стаканчику прекрасного итальянского вини деи кастелли1.
– Нравится?
– спросила хозяйка номера.
– Очень!
– не погрешил против истины Крид.
– Люблю напитки твоей родины. Если получается, балуюсь кьянти.
– О, Тоскана!
– мечтательно произнесла итальянка. И тут же порывисто обняла своего мачо:
– Попробуем снова?! Я вижу, орех уже готов к посадке в лунка.
Крид с радостью согласился, чувствуя, что уже жаждет реабилитироваться.
– Давай так!
– сказала итальянка, вставая на кровати на четвереньки.
– Поверь, я буду молчать, как … член Корпуса добровольцев свободы... на допрос в гестапо.
И чтобы выглядеть максимально убедительно, демонстративно прикусила нижнюю губу.
Гость тоже взобрался на кровать. Раздвинув прелестные ягодицы, осторожно приблизил свой "фундук" к алевшему среди черноты волос лепестку, готовясь плавно в него войти. Однако именно в этот момент хозяйка номера, глухо замычав, резко подалась навстречу движению мужчины, ускоряя вожделенную процедуру. От неожиданности Крид подался назад и упал, сильно ударившись затылком о спинку кровати. От боли "фундук" снова "осыпался".
Удивленная итальянка во все глаза уставилась на незадачливого партнера:
– Синьор инвалидо?!
– Нет, нет, все в порядке!
– поспешил успокоить ее Крид, скосив взгляд в поисках брюк и сандалий.
– Ты посиди пару минут, а я выскочу возьму … возьму, - замялся в поисках уважительной причины столь позорного ретирования, - … для "фундука"… аптека…
– Презерватив? Не нужно! Я - уважаемая …леттура. Болезнь… нет!
– Ноу презерватив - лекарство!
– сказал Крид, натягивая футболку.
– Какое лекарство?
– недоумевающе спросила итальянка.
– Для моего несчастного "инвалидо"!
– уже с порога бросил через плечо Крид, проклиная все на свете.
С другими любовницами у него тоже возникали проблемы. Будто сговорившись, многие из них вскоре непременно настаивали: давай поженимся. Крид, как правило, просил время для раздумий и больше
"Марон - любительницу макарон" выбрал в супруги без малейшего давления с ее стороны.
И переспали они впервые только после того, как вернулись из церкви, где состоялся обряд бракосочетания. Надо сказать, интимная сторона жизни у них складывалась чудесным образом, принося глубокое обоюдное удовлетворение.
Однако иногда Крид жаждал большего, а именно: еще одну самку. Любая из женщин, до которых он случайно в такой период дотрагивался, вызывала едва не спазм - тело покрывала холодная испарина, а разбуженный член буквально рвался из брюк: давала о себе знать "голодная" юность.
Увы, и в "послебрачном возрасте" в этом плане ничего не изменилось. Все так же ему катастрофически не везло с утехами на стороне.
Дело в том, что, воспитанный в религиозной строгости Крид, даже став взрослым, был убежден (вот она, протестантская закваска!): бессловесный половой акт - аморален. Чтобы каким-то образом придать ему благопристойность (кого, наивный, обманывал?), непременно говорил женщине, что страстно ее обожает и дальнейшей своей жизни врозь не мыслит.
Бедняга и не подозревал, насколько готовы заблуждаться женщины и какие они бешенные собственницы! Через месяц-другой любая из них уже интересовалась, когда же он разведется, чтобы повести под венец новую ненаглядную?
Незадачливому любовнику не оставалось ничего другого, как по сложившейся традиции и в ускоренном темпе сматывать удочки. Правда, со временем он изменил тактику. Исчезал по собственной инициативе уже после двух-трех встреч, не доводя дело до рокового вопроса, ибо оставлять жену никогда не входило в его намерения.
Страх услышать "а когда мы поженимся?" настолько въелся в подкорку, что даже в момент оргазма Крид не переставал об этом думать. Такая вот ложка расчетливого дегтя в бочке сексуального меда, основательно портившая последний.
И еще одну странную черту характера замечал он за собой: способность помнить плохое и забывать хорошее. "Все не так, как у людей", - сказала бы покойный отец.
Вот и сейчас перед глазами Крида замаячила фигура еще одной несостоявшейся любовницы. Подцепил Фриду в баре, когда был в командировке. Слово за слово завязался разговор. Из бара они перешли в ресторан (боже, какой там подали салат из томатов!), где здорово оттянулись. Воздух мнимой свободы кружил обоим (дама тоже состояла в браке) головы. Не удивительно, что ночевать он остался в ее номере. Увы, довольно таки приличная степень опьянения не позволила им тотчас заняться сексом.