Океан Надежд. Весна перемен

Бер Игорь М.

– А в каком объединении находится данная губерния?
– спросил Уотер.

– Это Ливеранское объединение, расположенная в западной части Третьего Великого Озера. Отец был в гневе, после сказанных мной слов. Я и раньше видел его негодование, но тогда оно впервые было обращено именно на меня. Мне было страшно видеть его таким, но я принял свое решение и не хотел его менять. Тогда отец сказал мне: "В Коруне ты можешь быть только губернатором, в любом другом случае я тебе приказываю покинуть губернию навсегда". На какое-то мгновение у меня появилось

желание подчиниться, но у меня все же хватило смелости не отрекаться от своей мечты, как ранее от престола, и я выбрал изгнание.

Я два года бродил по миру, пока не попал в объединение Фаржэ. Прибыл я на корабле, а так как Диллем - единственная портовая губерния Фаржэ, мое знакомство с объединения началось именно с этих мест. Я влюбился в Диллем, в его образ жизни, в его жителей, в его природу. Мне здесь нравилось абсолютно все и я понял, что этих мест я больше никогда не покину. И я сдержал слово данное себе.

– А как вы стали губернатором?
– спросил Кевин, чувствуя приятное щекотание дыхания Линин на своей груди.

– Благодаря жребию. В объединение Фаржэ губернаторский престол не передается по наследству, а по жребию. Когда губернатор оставляет свое тело навсегда и садиться в лодку к Харону, на его место может претендовать любой житель губернии, который прожил в ней не меньше двух лет. У меня не было ни малейшего желания становиться губернатором Каруна, но я сильно желал стать полезным для Диллема. Я записал свое имя на пергаменте и бросил ее в Ковш Истины, что храниться в замке владыки объединения Фаржэ.

– Кто такой владыка?
– осведомился Кевин.

– О, он великий маг. Зовут его Эрстан. И он самый мудрый из правителей и самый сильный из магов. И вот, в Великий Праздник Возрождения, что празднуется в середине Аддара, владыка Фаржэ, в присутствии всех жителей Диллема, достал один и множества пергаментов и прочел с него мое имя. Так, я был избран губернатором. Таким образом, все мои мечты сбылись - я сохранил за собой престол, но при этом могу заниматься своим любимым занятием - посевом и сбором урожая.

– Но почему вы занимаетесь этим в одиночку?
– спросил Марк в недоумение.
– Я понимаю, что вам по нраву это занятие, но ведь одному невозможно засеять все поле в определенные сроки.

– У меня есть помощники. Их около сорока человек. Невозможно работать в поле изо дня в день и править губернией. Земледелием я занимаюсь исключительно свободное время.

– Но это ведь очень сложно, - заметила Линин.

– Я и не спорю. Но усталость и боль в теле быстро забывается, когда на твоих глазах из-под земли поднимаются первые нежные зеленые ростки молодых культур, которые ранее были всего лишь маленькими неприметными зернышками.

– Будь я на вашем месте, я бы тоже стал сеять семя, только не кукурузное - а свое, и не в землю - а в женщин, - заявил Тиф, с обычной для себя прямотой.
– Дети, знаете ли, тоже способны расти и радовать тех, кто поучаствовал в их создание.

– Почему же, дорогой друг, я пробовал и сие занятие. И скажу вам -

оно мне нравиться не меньше, чем земледелие.

– И каковы ваши успехи?

– Двадцать шесть детей.

– Сколько?!
– переспросили все разом.

– Восемнадцать мальчиков и восемь девочек. И еще пять девушек беременны от меня.

– Наверное, у вас большой гарем, - предположила Линин.

– Никакого гарема у меня нет. У меня даже нет одной постоянной жены. Матери моих детей обычные женщины, которые имеют полное право покинуть мой дворец, стоит им найти подходящего мужа для себя.

– Ну и нравы у вас, - с легким укором произнес Кевин.
– Это больше похоже на пропаганду и поощрение распутной жизни.

– Отчего же?
– не согласился с ним губернатор.
– Мы просто стараемся дарить друг другу любовь. К тому же стоит заметить, что в Фаржэ никто никого не обязывает - все делается по взаимному согласию и главной целью отношений является зарождение новой жизни, а получения удовольствия от контакта играет здесь далеко не самую главную роль.

– Но откуда вам знать, что все дети ваши?
– спросили Кевин, все еще озадаченный интимными подробностями из жизни губернатора Диллема.

– Очень просто - девушки, ставшие матерями моих детей были девственны, а значит - я первый мужчина, который к ним прикасался. Когда они вынашивают моего ребенка, они вправе заводить семью с другим мужчиной. Некоторые так и поступают, другие остаются жить в моем дворце столько времени, сколько посчитают нужным. Кое-кто из матерей моих детей рожают от меня вторично.

– А как насчет моногамии?
– все не унимался Кевин.
– Ее не ценят в Фаржэ?

– Любой житель Фаржэ имеет право жить так, как считает нужным, если только это не причиняет вреда или физического неудобства для окружающих.

– Выходит, только девственницы имеют право разделить с вами ложе?
– задала свой вопрос Линин.

– Нет. На это имеют право и те, кто уже вступал в половую связь с другими мужчинами, хотя в моем случае такого еще не происходило. Главное условие, которое ставится перед будущими матерями - не иметь детей и не быть в положение на момент разделения со мной ложе.

– А что если девушка солжет?
– спросил Кевин.

– Это просто невозможно, - категорически заявил губернатор.
– В Фаржэ нет место лжи.

– Хорошо, я перефразирую свой вопрос: что если девушка сама не знает, что находится в положение?

– Тогда, на то воля Мира Вечности и ребенок, родившийся от этой женщины, все равно будет считаться моим.

– И почему столь большое количество невинных девушек стремятся попасть в вашу опочивальню?
– спросила Линин.
– Ведь если в Фаржэ трон не передается по наследству и ваши дети не могут на него претендовать, то какова выгода от этого девушкам? Вы одариваете их богатством или подарками? Только вы поймите меня правильно - вы вполне симпатичный мужчина, но это не объясняет стремления столь многих женщин провести с вами ночь.