Океан сказаний (сборник)

Сомадева

Рассказал все это Шанкара, и тогда Парвати снова попросила его: «Поведай мне, как я была твоей женой в первом рождении».

Ответил ей Бхарга: «Во времена давние, жена, создал Праджапати Дакша тебя и многих других дев. Тебя он отдал мне, а других раздал Дхарме и другим Богам. Однажды собрался он устроить жертвоприношение и созвал на церемонию всех зятьев, а меня звать не стал. Тогда ты его спросила: «Скажи, отец, почему не позвал ты моего супруга?» А Дакша ответил на это: «Можно ли пригласить твоего мужа? С гирляндой черепов на шее, нечист он». Словно яд влили его слова в твои уши. «О, горе мне! — воскликнула ты. — Зачем мне жить?» Тогда покинула ты, любимая, свою земную оболочку. И, потрясенный твоей смертью, погубил я жертвоприношение Дакши, ты же возродилась в семье Хималайа, подобная луне, рожденной океаном.

Отправился я

в одетые льдом горы совершать отшельнические подвиги. Вспомни, что отец твой повелел тебе прислуживать мне, как гостю. Между тем небожители подослали ко мне Каму, Бога любви, ибо хотелось им, чтобы зачал я сына, способного сразить демона Тараку. Усилием воли обратил я Каму в пепел. Но ты, упорная, покорила меня своими тяжкими подвигами, и, дабы не остались они бесплодными, подчинился я твоему желанию, любимая. Вот так-то и оказалась ты в этом рождении моей супругой».

Умолк Шамбху, а рассерженная жена так сказала ему:

«Обманщик! Не хочешь ты рассказать мне ничего интересного. Ты думаешь, будто не знаю я, что ты то с Гангой носишься, то Сандхйе угождаешь?»

Услышав такое, поспешил Хара согласиться, и тогда позабыла она свой гнев, сама распорядилась: «Чтобы никто сюда не входил!», а Хара, повелев быку Нандину стоять на страже, начал рассказ.

«Всегда счастливо живут Боги, люди же всегда несчастны. Из-за тягот и нужды людская жизнь не может быть интересной, а потому расскажу я тебе о жизни видйадхаров, в которых слилась и человеческая, и божественная природа». Едва Хара начал свое повествование, пришел к покоям его любимец Пушпаданта, лучший из ганов. И сколько ни останавливал его бык Нандин, он, сгорая от любопытства, почему бы это ему, любимому, нельзя было войти, все равно желал узнать, что происходит в покоях Шивы. Став благодаря своей волшебной силе незримым, он проник туда и услышал все, что Хара рассказывал супруге о необычайной жизни семи видйадхаров. И вот эту-то историю он подробно пересказал своей жене Джайе. Та же, когда на заре проснулась дочь Хималайа, пошла к ней и, переполненная всем, что услышала от мужа, рассказала ей о похождениях семи видйадхаров. С чего бы женщине сдерживать свой язык!

Разъярилась Парвати: «Рассказал ты мне старую историю! Ее даже Джайа знает!» Задумался Шива и после долгих размышлений догадался, кто виновник, ибо ничто в мире не скрыто от повелителя жизни. «Это Пушпаданта благодаря волшебной силе сумел пробраться в наш покой и все подслушал! Разве мог рассказать Джайе кто-нибудь другой, кроме него?» — воскликнул он.

И тогда гневная Богиня вскричала: «Будешь, Пушпаданта, жить среди смертных!» Вступился за него гана Малйаван, но и его она обрекла на жизнь среди людей. Распростершись перед Парвати, ганы вместе с Джайей умоляли простить их, и тогда супруга Шарвы сказала им: «В горах Виндхйа, покрытых лесом, живет йакша Супратика, обреченный проклятием пребывать в образе пишачи, зовут его Канабхути. Лишь тогда, когда ты, Пушпаданта, встретишься с Канабхути и расскажешь ему подслушанную историю, кончится сила проклятия. Когда же ты, Малйаван, услышишь от Канабхути всю эту повесть, то проклятие спадет с вас обоих». Сказав это, умолкла дочь владыки гор, и оба ганы исчезли с быстротой молнии, словно бы их и не было.

Но потом раскаялась Гаури и спросила у Шанкары: «Скажи мне, супруг мой, где те двое несчастных, мною проклятых, снова родятся?» И ответил ей Украшенный серпом полумесяца: «Есть, прекрасная, великий город Каушамби, и в нем Пушпаданта родится под именем Вараручи, а гана Малйаван будет рожден в городе Супратиштхите и назовут его Гунадхйа. Вот что с ними будет». Так в беседке из лиан на склоне Кайласы утешал Вибху Парвати, рассерженную слугами, что не проявили должного послушания.

1.2. ВОЛНА ВТОРАЯ

Рассказывают, что Пушпаданта обрел тело смертного человека в облике Вараручи, которого звали также Катйайаной. Достигнув высшего предела в науках, стал он министром царя Нанды. Однажды, впав в уныние, отправился он поклониться Богине, живущей в горах Виндхйа. Умилостивленная его подвигами, Богиня явилась ему во сне, и пошел он по ее совету в Виндхийский лес разыскивать Канабхути. Блуждая в глухих дебрях, полных тигров и обезьян, безводных, изобилующих иссохшими деревьями, нашел он там высокий и раскидистый баньян. Неподалеку от баньяна сидел пишача, могучий, словно дерево сала, окруженный множеством других пишачей.

Это и был Канабхути. Канабхути же, увидев Катйайану, склонился пред ним и взял прах от его стоп. Катйайана спросил его: «О Канабхути, как случилось, что ты, всегда столь добродетельный, попал в такое бедственное состояние?» Услышав это, Канабхути так ответил ему, проявившему участие: «Сам я того не знаю, почтенный, но выслушай, что довелось мне узнать из уст живущих в городе Удджайини, на месте сожжения трупов.

1.2.1 Почему Шива любит кладбища и черепа?

Слушай же! Спросила однажды Парвати у Шивы: «Скажи, повелитель, откуда у тебя такое пристрастие к кладбищам и черепам?» Отвечал ей Шива: «В давние времена случилось так, что всю землю покрыла вода и не было ничего живого. Тогда разрезал я себе бедро, и капля крови моей упала в мировой океан. Попав в воду, та капля сделалась яйцом, и, когда оно лопнуло, вышел наружу некий муж, и, как только он появился, создал я для него Пракрита, а от них потом пошли Праджапата и начался людской род. Оттого во всем мире зовут этого мужа Питамахой — Великим Отцом. Когда сотворил он живых и неживых, одолела Питамаху гордыня: «Вот, мол, сколь великое дело я совершил!» За это и отсек я ему голову.

Горько раскаивался я в совершенном и принял великий обет носить гирлянду из черепов и жить на кладбище — вот откуда моя привязанность к ним. Есть, о Богиня, еще и другая причина: когда беру я череп в руку, будто весь мир в ней держу! Яйцо, о котором я тебе рассказал, и череп, который у меня в руке, зовутся землею и небом».

Умолк Шамбху, а Богиня подумала: «Пусть он еще мне что-нибудь расскажет. Ведь интересно!» — и спросила: «Когда же вернется к нам Пушпаданта?» Выслушав вопрос, рассказал ей великий Бог такую историю: «Жил некогда йакша, слуга Вайшраваны, и подружился он с ракшасом Стхулаширасом. Узнав об их дружбе, разгневался Властитель богатств и обрек своего слугу на скитания в Виндхийском лесу в образе пишачи. Тогда Диргхаджангха, брат йакши, распростершись перед Кубе рой, стал упрашивать его отменить проклятие, но Повелитель сокровищ ответил: «Когда твой брат услышит Великий сказ из уст Пушпаданты, обреченного родиться человеком, и перескажет его Малйавану, то они оба избавятся от проклятий». Так Властитель богатств положил предел действию проклятия. Это же касается и Пушпаданты. Запомни это, любимая!»

Услышав сказанное Шамбху, радостный, поспешил я сюда. Как только встречусь я с Пушпадантой, проклятию моему конец». Умолк Канабхути, и тотчас же вспомнил былое Вараручи и промолвил, словно очнувшись ото сна: «Я и есть тот самый Пушпаданта! Слушай же Великий сказ».

Тогда Катйайана пересказал Великий сказ, в каждой из семи частей которого было по сто тысяч шлок, и после этого попросил его Канабхути: «Ты, почтенный, не иначе как воплощение самого Рудры, ибо кому, кроме него, знать столь великую историю? По милости твоей почти избавлен я от проклятия, а теперь, достойный, чтобы завершить мое очищение, поведай мне о себе, начиная с самого рождения». После того как Канабхути почтительно попросил об этом, Катйайана подробно рассказал ему о своей жизни, начав с того дня, когда появился на свет.

1.2.2 Рассказ Катйайаны о себе

«Жил в городе Каушамби брахман, жрец Бога огня Агни по имени Сомадатта, жену же его звали Васудатта. Была она в прежнем рождении дочерью мудреца, из-за проклятия обреченной жить среди людей. Вот у них-то я и родился. Я был еще ребенком, когда умер отец мой, и матери стоило больших трудов прокормить меня и обучить.

Однажды два брахмана, утомленные дальним странствием, остановились у нашего дома и попросились переночевать. Случилось так, что, когда они у нас гостили, послышалась издалека дробь мриданга, и мать моя, вспомнив мужа, голосом, прерывающимся от слез, проговорила: «Это, сын, друг твоего отца, танцор Нанда пляшет». Тогда я сказал ей: «Пойду посмотрю, как он танцует, а когда вернусь, все тебе покажу и расскажу». Услышав мои слова, удивились те два брахмана. Заметила мать их удивление: «Не сомневайтесь! Этот мальчик, что хоть раз услышит, сразу запомнит». Чтобы проверить меня, прочли они мне пратишакхйу, толкование Вед, а я тотчас им все прочитанное повторил. Тогда они оба пошли со мной смотреть представление Нанды. Вернувшись потом домой, я все это изобразил матери, точь-в-точь как сам видел. Изумившись тому, как успел я все запомнить за один раз, тот из них, которого звали Вйади, с поклоном обратился к моей матери: