Океан теософии (сборник)
Шрифт:
В личности мистера Джаджа мистические способности соединялись с проницательностью практикующего юриста, организаторские данные большого лидера и замечательный здравый смысл, столь редкий в восторженных людях… В своём учении он настойчиво воплощал то, что услышал пророк Иезекииль, когда Глас Вопиющего сказал ему: «…стань на ноги, и Я буду говорить с тобою» (Иез., 2:1).
Шеф настаивал на честности и самостоятельности, настойчиво отказывался поддерживать всё, что отличалось слабостью, недостаточной уверенностью или того, что Е.П.Б. так нравилось называть «флап-дудл и гаш» (глупости и
Он был лучшим из друзей, надёжным, но не навязчивым. В нём реализовалось прекрасное описание идеального друга, данное Эмерсоном, в котором соединились два наиболее важных элемента дружбы: чуткость и правдивость. «Наконец-то я встретил человека настолько подлинного и равного, что я могу обходиться с ним с той простотой и цельностью, с какой один химический атом реагирует с другим… С человеком большого сердца он мог стать близким на святой почве, оставаясь при этом чужим в тысяче мелочей».
Шеф всегда был доступен, когда дело касалось этой «святой почвы» преданности высокой цели, единственного его желания приносить добро другим. С неустрашимым мужеством, острой проницательностью, быстротой решения, беспредельным терпением, делавшим его характер таким сильным, соединялись тёплые чувства, остроумие, почти мальчишеская весёлость, которые делали его характер очень привлекательным <…>.
В одном из последних посланий Шефа к нам говорилось: «У вас должна быть цель – совершенствоваться в маленьких обязанностях повседневной жизни»… Есть прекрасная сказка о Рокасе, который не узнал в жужжащей около него пчеле посланника Дриады и из-за этого потерял её любовь.
Когда те души, реальность которых мы чувствуем сильнее всего, уходят в вечность, только тогда возможно понять, что невидимое, но внутренне ощущаемое присутствия нашего друга, является настоящим доказательством, что он тут, что исчезновение и растворение внешней, видимой оболочки не повреждает и не наносит ущерба истинной сущности, которой не видно. Такое знание и понимание достигается с огромным трудом и ценой потери лучшего из друзей. Но если цена так велика, то и достижение настолько огромное, что его невозможно переоценить. Ибо оно сравнимо только с первым успехом в сражении с целой вселенной, куда мы приходим, чтобы открыть для себя ту часть нашей природы, которая способна встретить лицом к лицу, победить и пережить всё и выйти из сражения сияющей и торжествующей. Но вселенная и смерть – это не противники, они только вездесущая Жизнь, и мы – Жизнь.
Он повлиял на мою жизнь, и, я совершенно уверен, на жизни тысячи других, намного сильнее, чем я когда-либо представлял. И чем больше проходит времени, тем яснее для меня, что мы должны признать этот факт.
…Он не требовал ни у кого клятвы верности, он никого не просил о любви и преданности. Его ученики приходили к нему по своему собственному желанию и согласию, и он никогда не покидал их, он давал, не скупясь, и большей мерой, чем они просили и чем могли или хотели бы использовать. Он всегда был немного впереди событий, а это значит – он был настоящим лидером.
Джадж был самым лучшим и самым истинным другом, который может быть у человека
Уильям Джадж более, чем любой из тех, кого я знаю, приближается к моему идеалу ЧЕЛОВЕКА. Он был тем, кем я хотел быть. Е.П.Б. была чем-то большим, чем человек, она была космической силой. У.К.Д. был замечательно человечным: он проявлял себя с восхищающей непосредственностью, только ему присущим образом и с очень редкой для людей искренностью. Его сильное влияние продолжается в настоящем и упорно, как всегда, следует в одном направлении – работы для дела Великих Учителей.
Встречаясь с ним часто и при различных обстоятельствах, я знал его в какой-то степени близко последние 8 лет. И никогда, ни в одном случае он не потерял моего уважения и любви, и я в долгу у кармы за привилегию знакомства с ним. Хорошее, простое лицо и непритязательные манеры, любящий характер, бесконечная доброта и честная дружба сочетались с таким здравым смыслом и знанием дел, что его приезд всегда приносил радость, а его пребывание было удовольствием. Дети с любовью вешались на него, когда он сидел после обеда и рисовал для них картинки.
Я верю, что для всех своих учеников он был одинаковым – таким всеобъемлющим было его сочувствие, таким глубоким было его понимание каждого сердца. Я – всего лишь голос, выражающий чувства сотен людей в мире, когда говорю, что мы скорбим по самому нежному из друзей, самому мудрому из советников, самому отважному и благородному из лидеров. Каким должен был быть такой человек, чтобы людей самых различных национальностей, мнений и веры притягивало силой любви к нему и таким путём друг к другу. Не было трудности, которой он не постарался бы одолеть, не было больного места в сердце, которое бы он не чувствовал и не стремился исцелить.
Джадж прожил сотни жизней. Все другие тоже, но очень немногие помнят о них. Существование мистера Джаджа веками было сознательным, был ли он живым или «мёртвым», спал или бодрствовал, был ли он в физическом теле или бестелесным. В раннем возрасте последней жизни, я думаю, что он не был полностью в сознании все 24 часа в день. Но несколько лет назад он подошёл к моменту в своей жизни, начиная с которого он никогда не терял своего сознания ни на момент. Спать для него значило просто выплыть из своего тела, полностью владея всеми его способностями. Таким же образом он и «умер» – просто оставил своё тело навсегда. В других телах и под другими именами он играл важную роль в мировой истории, иногда как заметная, видная фигура. В другие времена он тихо работал «за сценой», или, как в последней жизни, был лидером филантропического и философского движения.