Океан. Выпуск восьмой

Мезенцев Владимир Андреевич

— Товарищ командующий, — чуть не возопил Щукарев, хватаясь за последнюю возможность хоть как-то оправдаться, — капитан второго ранга Логинов не выполнил моего приказа. Когда я ему давал задание на поход, я ему прямо приказал не рисковать, не идти на поводу у Березина. Я понимаю, возможно, мой приказ был и не совсем правилен в чем-то, но он был, и уставы требуют, чтобы любой приказ был выполнен, а потом лишь обжалован. Поэтому не наказать Логинова я не мог. Иначе… мой авторитет…

— Ваш авторитет? — У члена Военного совета, в отличие от командующего, голову украшала прямо-таки львиная грива. Только седая. И сейчас, когда он резко обернулся к Щукареву, грива

зло вздыбилась над его головой. — Вы его уже давно растеряли…

Логинов и Березин протомились за портьерой уже минут пятнадцать-двадцать, когда, наконец, на столе у адъютанта замигала лампочка, и мичман подчеркнуто не торопясь, с чувством собственного достоинства прошествовал в кабинет командующего флотом. Через несколько мгновений он все так же с достоинством и не спеша выплыл из кабинета и, оставив распахнутой дверь, пригласил:

— Командующий ждет вас.

Они вошли. Сочетание в кабинете самого командующего, члена Военного совета и начальника отдела кадров флота добра не сулило, и Логинов с Березиным заметно приуныли. Что-то будет?! В сторонке на краешке стула притулился Щукарев. Широкое мясистое лицо его обвисло, было багровым и растерянным, и вообще он напоминал полуспущенную надувную резиновую игрушку — весь мягкий, потерявший форму. «Видать, всыпали все-таки… — не без злорадства подумал Березин. — Так тебе, деду Щукарю, и надо…»

Логинов доложил о прибытии и замер в тоскливом ожидании. Командующий кивнул на штатив с ватманом:

— Доложите свои соображения, товарищ Логинов, которыми вы руководствовались, принимая решение на форсирование Переймы в подводном положении. — Голос командующего был бесстрастен и строг, тон его не предвещал ничего хорошего.

Однако не успел Логинов раскрыть рта, как вперед выступил Березин.

— Товарищ командующий, разрешите докладывать мне? Капитан второго ранга Логинов по вводной штаба флота был в это время «убит», и поэтому лодкой командовал я. И все расчеты тоже делал я. — Березин, была не была, вмешался — решил всю вину принять на себя. И все это поняли.

— Ну, — чуть помедлив, разрешил командующий, — докладывайте вы, старпом.

Березин взял в руку указку, подошел к схеме, собрался с мыслями и начал говорить срывающимся от волнения голосом:

— П-против нас объективно б-были высокая выучка моряков б-бригады противолодочных кораблей и неб-благоприятная гидрологическая обстановка. Многодневный шторм перемешал воду, разогнал слой скачка, и акустики противолодочников могли работать на п-предельной дальности и глубине. Поэтому в-все наши попытки преодолеть рубеж ПЛО хрестоматийными методами успеха не имели. Под хрестоматийными методами я имел в виду… — Окунувшись в привычный мир расчетов, Березин сразу же успокоился, обрел уверенность, голос его отвердел. — Принимая решение на форсирование пролива Перейма в подводном положении, я прежде всего в крупном масштабе вычертил схему поперечных сечений фарватера между скалой и основанием острова, по которому должна была пройти лодка, рассчитал курсы, радиусы циркуляции при поворотах… — Говорил он теперь уверенно, легко и веско оперировал цифрами.

Начальник отдела кадров, сам в прошлом командир подводной лодки, встал рядом с Березиным и с неподдельным интересом разглядывал схему, не пропуская при этом ни одного слова из того, что говорил Березин. Член Военного совета походил на массивное изваяние, лишь глаза выдавали интерес, с которым он слушал Березина. Командующий выглядел совершенно бесстрастным.

— Доклад закончен. Считаю необходимым особо отметить высокое мастерство штурмана капитан-лейтенанта

Хохлова, рулевых, гидроакустиков и электриков. Именно они больше всего способствовали успеху. — Березин замолчал и тут же со страхом осознал, что чересчур увлекся и доложил совсем не в той тональности, в какой следовало бы это сделать: в конце концов их пригласили сюда не хвалить, а наказывать. «А, будь что будет! Семь бед один ответ…» — с безнадежностью обреченного успокоил он себя.

— Да-а… Дела-а… — будто очнувшись от забытья, глухим прокуренным голосом протянул член Военного совета. — Вот тут пойди и разберись… Один требует — наказать, другой докладывает так, что в пору всех к орденам представить… Дела-а… — И покосился на командующего.

— Мы старались выполнить задание, — неожиданно даже для себя громко и дерзко выпалил Березин.

Командующий метнул удивленный взгляд на Березина, в раздумье огладил голову и, подойдя к схеме, принялся в какой уже раз внимательно разглядывать ее.

— Ваша оценка действий личного состава лодки, товарищ Логинов, совпадает с только что высказанной вашим старпомом?

— Полностью, товарищ командующий.

— Тогда будем считать, Артем Сидорович, — командующий повернулся к члену Военного совета, — что ваше предложение о поощрении личного состава двести семьдесят четвертой принято. Только, конечно, не орденами. — Он заметил, что глаза члена Военного совета удивленно округлились, и спросил: — У вас есть возражения?

— В общем-то нет, Андрей Сергеевич… Вот только как быть с командиром?..

— Это уже другой вопрос. Товарищ Щукарев.

Комбриг, точно его ужалило, вскочил, чуть было не опрокинув стул. Он ничего не понимал в происходящем: он ничего не нарушал, хотел как лучше, без фокусов и риска, а его жестоко выстегали. Этих же, он и до сих пор был уверен в своей правоте, почему-то хотят поощрять… Все стало вверх тормашками, вроде того злосчастного гюйса.

— Слушаю вас, товарищ командующий, — мятым голосом отозвался Щукарев.

— Наиболее отличившихся офицеров, старшин и матросов лодки поощрите своей властью. Да не скупитесь. Действовали они мастерски, и это надо оценить по достоинству. Не забудьте поощрить и старпома. — Командующий прошелся вдоль своего длинного стола и обернулся к обрадованным Логинову и Березину. — А вы, Логинов, чему радуетесь? Лично вас комбриг наказал правильно, и я его поддерживаю. Вы имели его приказание не идти на риск?

— Так точно, товарищ командующий, имел, — все так же радостно ответил Логинов.

— И тем не менее не выполнили его?

— Не выполнил.

— А приказы, любые приказы, как гласят наши уставы, надобно выполнять безоговорочно, точно и в срок. Даже если вы с ними и не согласны. Вы извините, что я выговариваю вам в присутствии подчиненного, но товарищ Березин уже без пяти минут сам командир лодки, и пусть он на вашем примере навсегда запомнит, что точное выполнение приказов обязательно для всех, тем более для командиров кораблей. В первую очередь. Вы все свободны.

Когда Щукарев и его подчиненные вышли из кабинета, командующий погладил макушку и потерявшим строгость голосом сказал:

— Толковые офицеры, думающие. С такими воевать легко будет. — И тут же оговорился: — Но пока их в узде держать надобно.

— Но не передерживать, Андрей Сергеевич. А то из них такие же чересчур осторожные Щукаревы могут получиться, — сказал член Военного совета и вдруг засокрушался: — Проглядели мы человека, ох как проглядели! Особенно я!

— Бросьте, Артем Сидорович, все мы в этом повинны. Перехвалили безмерно.