Окликни меня среди теней. Книга 1
Шрифт:
– А может, и нет, – прокомментировала Хельга. – Но кто же это так швыряется молниями? Немного похоже на то, что умели делать рогны, но тут мощность разрядов совершенно исключительная. Наверное, п`урги частично испарились. Еще немного, и мы бы тоже.
Метельский глубоко вздохнул, наконец-то перестало трясти. Он глянул на склон: там суетились вокруг пострадавшего, перенесли его в другой глайдер, и колонна снова стала подниматься к перевалу.
– Хочу их все-таки расспросить, хотя с такой защитой сами доберутся,
– Значит, вне сферы твоей компетенции. А вообще, с тобой все интереснее и интереснее.
Метельский уже вел глайдер над склоном, на всякий случай в стороне от людей. Те поднимались по полузанесенной дороге, в горах уже выпадал снег. В знак мирных намерений Метельский пару раз покачал крылышками, а поравнявшись с началом колонны, свернул к ней и открыл фонарь кабины. В лицо повеяло снегом, вихрь от воздушной подушки взметнул волосы Хельги. Та недовольно передернула плечами.
Выбрав ровное место, Метельский опустил глайдер, спрыгнул на снег (уже уплотнен ветрами) и пошел к людям. Руки держал приподнятыми.
– Я Лон Метельский, – сказал он мужчине во главе колонны, – из усадьбы на Телецком озере. Видел, как вас обстреливали…
Он приостановился. Мужчина уже в летах, и вдруг показалось, что видит самого себя, только постаревшим, да глаза почему-то сделались голубыми. Мужчина тоже с любопытством глядел на Метельского.
– Кай, – сказал он, протягивая руку. – Кай Иванов. А мы, похоже, родственники. Я слышал о владельце усадьбы в селе Иогач, и что по материнской линии он принадлежит к Варламовым. Я тоже, только по мужской. Фамилия была изменена… по некоторым соображениям, но теперь это уже потеряло значение.
– Гм, – Метельский пожал плечами, запутаешься в этих родственниках. – Весьма приятно. У вас как будто есть пострадавшие, не нужна помощь?
– Один человек с ожогами. Довольно серьезными, но нам уже недалеко. Извините, пора опять двигаться. Вдруг еще кто-то появится по наши души.
– Можно, я немного пройдусь с вами? Хотел спросить о Катунь-граде.
Кай кивнул и зашагал вверх по пологому склону.
«Сивилла, переведи глайдер в режим следования», – приказал Метельский и пошел рядом. Обувь не подходит для гор, но снег не слишком твердый, уже начал подтаивать.
– Нам указали покинуть город, – сказал Кай. – Кое у кого мы как бельмо на глазу. Народ вольный, к Мадосу относится без почтения, да и хэ-ути имеют свои виды на это место. Так что кто-то просто уехал, ну а мы перебираемся в другое место.
Метельский пожал плечами: – Странно, по ту сторону хребта до жилья далеко. Хотя отец Никодим сказал, что кое-кого переправляют в совсем уж другие места, некий Китеж. Вы не из этих?
Кай приостановился и глянул на Метельского. Голубизна
– Вы знаете отца Никодима?
– Встретились вчера, но общались недолго. Он исчез, и очень странно, будто вознесся в луче света.
– Значит, восхищение церкви уже произошло, – тихо сказал Кай, возобновляя ходьбу. – Если такое видели, значит, с вами можно говорить о тайном. Нет, мы такого не удостоимся. Народ в общем безалаберный: художники, поэты и те, кто в вечном духовном поиске. Но для кого-то, видимо, и это ценно. Так что для нас приоткроется дверь в некое тихое место. Открыться она может только для потомков первых, избранных Хозяйкой Сада. В сам тот мир мы, конечно, не попадем.
– Я знаю о Саде. – Метельский дышал чаще обычного, да и сердце забилось учащенно: неожиданно оказался на довольно большой высоте. – Мать предупреждала, что это не для посторонних, но мы, кажется, действительно одной крови.
– Да, – с горечью сказал Кай. – Эта кровь кое для кого имеет большое значение. И вам тоже лучше бы оставить этот мир.
Уже знает о трагедии в селе Иогач? Но про это лучше промолчать, не бередить свежую рану.
– Со мною спутница, она вряд ли готова. Да и любопытно посмотреть, что будет?
Кай вздохнул: – Я отвечаю за людей, с которыми долго жил. Без меня они не смогут пройти. Мы уже рядом, вон седловина и скалы с обеих сторон. Мне показали это место.
Действительно, вблизи открылась пологая снежная седловина. Через нее проходила дорога (тут ее почти занесло), а по сторонам стояли угрюмые скалы – «жандармы». Ветер веял в лицо снежной пылью. Кай остановился:
– Вам лучше вернуться к глайдеру. Если вас угораздит с нами, едва ли сможете вернуться.
– Ну что же, удачи вам, Кай!
Они пожали руки, и Метельский пошел к глайдеру. Тот со свистом турбин опустился на снег.
– И куда они дальше? – спросила Хельга. Она застегнула комбинезон по горло.
– Может быть, увидим. – Метельский прикрыл глаза ладонью, чтобы не слепил отраженный снегом свет. Мимо шли люди, с любопытством поглядывая на них. Кто-то вел в поводу лошадей, а кое-кто держал за руки детей. С натужным гудением плыли глайдеры – в них дети поменьше и разное барахло.
– Прямо исход, – сказала Хельга, а Метельский перевел взгляд на седловину.
Там вдруг четко обрисовалась фигура Кая. Свет изменился, стал хрустальным и уже не резал глаза. По мере того, как колонная подтягивалась к седловине, ее затопляло мерцающее сияние. И в этом сиянии один за другим скрывались люди, кони и глайдеры, а последней исчезла будто облитая алмазным светом фигура Кая.
Метельский перевел дыхание. Седловина была пуста, только ветер вздымал снежную пыль.
– Куда они делись? – недовольно спросила Хельга. – Я ничего не могла разглядеть, свет слепил.