Окликни меня среди теней. Книга 1
Шрифт:
«Вот сволочь!»
«Лон, если у тебя есть какая-то связь… не представляю, как это возможно… позвони по этому номеру, я сейчас продиктую. Скажешь только три слова: Хельга, Рагнарок и Багдад. Диктую номер…»
«Сивилла, запомни. А что…»
«Лон, всё. Дверь открывают».
Наконец удается сесть на кушетке, трясет не только от холода, но и ненависти. Над Хельгой издеваются, а он ничего не может сделать! Будь это обычная полиция, но здесь деньги не помогут. Ладно…
«Сивилла, звони по только что полученному номеру».
«Связь установлена, Лон».
Молчание, и как будто потянуло холодом.
– Хельга.
– Принято, – прозвучал в ответ бесплотный голос. – Конец связи.
Ну и что будет дальше?
Больше нет сил сидеть, он ложится, с облегчением откидывает голову на тощую подушку, и постепенно погружается в сон. Он идет по некому темному коридору, ледяной ветер пронизывает насквозь, а навстречу летят кричащие черные птицы… Пробуждается – вокруг опять зеленоватая полутьма – и погружается в сон снова. Теперь виден выход из коридора, за ним серый туман и какой-то темный замок над ним… Опять зеленый сумрак. Он то засыпает, то просыпается, а замок все ближе…
6
Рагнарок – конец света в германо-скандинавской мифологии.
– Встать! – Зыбкий сон улетучивается. Приподнимает голову: перед койкой опять полицейский робот. Метельский спускает ноги на пол – голова кружится, и встать не выходит. Сейчас опять уколет каким-то ядом!
Но робот медлит, а спустя некоторое время те же две женщины завозят в камеру каталку. С неженской силой перекладывают на нее Метельского. Снова коридор – но почему так сумрачно, экономят на освещении? – и снова помещение с металлической лежанкой…
Очнется ли он в этот раз?
Дверь вдруг с грохотом разлетается на куски. Врывается какой-то гигант с огромным топором в руках. Робот почему-то не стреляет, а устремляется к ворвавшемуся, растопырив металлические щупальца. Сила в них неимоверная, робот способен запросто отшвырнуть в сторону глайдер… И наверное, с не меньшей силой на голову робота опускается топор, расплющивая ее. Туловище оседает на пол. Женщины визжат, прижимаясь к стене.
В помещение вбегает другой человек – этот не такого богатырского сложения, но тоже обладает огромной силой: он хватает Метельского и зажимает его под мышкой. За поясом тоже топор, хотя поменьше. Гигант устремляется к выходу, а его соратник следует.
Их пытаются задержать! В зеленоватом свете видно, как несколько человек пятятся по коридору – почему-то тоже не стреляя, а махая какими-то алебардами. Но что могут алебарды против чудовищного топора? Раздается лязг, дикие вопли, в стороны летят обломки металла и отрубленные руки. Мимо пролетает и голова, оросив фонтанчиком крови.
Метельский едва может дышать, а тот, кто его несет, пинками отшвыривает изрубленные тела. Скатываются по лестнице, пробегают какой-то зал, и вдруг оказываются при свете дня. На площадке стоят два транспортных ховера, вокруг тоже разбросаны трупы, а за ховерами серая пелена, по которой пробегают рыжие сполохи.
Снова все меркнет…
Очнулся от холода в руке. Лежит на диванчике, а в руке опять торчит игла, и по трубке
– Спокойно, милый! – Светлые волосы Хельги касаются его лица, она целует его в щеку и отодвигается. – Всё позади. Мы вводим внутривенно питание и препараты для активизации кроветворения. У тебя большая потеря крови. Ничего, скоро прилетим домой и сделаем переливание. Здесь у нас нет нужной группы.
Прилетим?.. Ну да, он в ховере – за окошками плывут облака. Впереди раздвигается перегородка и выглядывает давешний гигант. Белокурый, как и Хельга, а руки похожи на брёвна. Он что-то говорит – да это по-немецки!
– Мы действительно устроили им Рагнарок! Давно не было так весело.
– Скучал, Рогволд? – улыбается Хельга. – Ничего, наступают веселые времена. Но не говори так громко, а то мой спутник опять уплывет. Для него такое в новинку.
Хотя голова и в самом деле куда-то плывет, Метельский облизывает губы и хрипло спрашивает:
– Что это было? Секира, алебарды, какой-то потусторонний свет?
– Мы были в стасис-поле, милый. Это защита, которую легион применяет в своих тайных убежищах. Ну, не совсем стасис-поле, там жизнь вообще невозможна, но некое приближение к нему. Я в этой заумной физике не разбираюсь. Не действует ни огнестрельное, ни лучевое оружие, а скорость передачи импульсов в нервной системе едва достаточна для поддержания жизни. Эффективно только холодное оружие, вот почему нас обучают владеть им. Но не одни легионеры это умеют. Таких, как Рогволд, там вообще не найти.
Гигант довольно осклабился, а Хельга покачала головой:
– Вот почему меня потрясло, что ты сумел выйти на связь. В стасис-поле такое невозможно.
– Это не я, опять Кводрион… – Тут же прикусил язык, не стоит болтать при посторонних, просто голова еще ненормальная. Но Хельга только усмехнулась.
– Никто и не ожидает от тебя сверх способностей. Просто, как я и сказала, за тебя походатайствовал кто-то очень влиятельный. Ну и мне повезло, а то расстреляли бы, как шпионку.
Метельский поморгал:
– Ты что, шпионка?
– Ага, – весело сказала Хельга, – но теперь меня раскрыли. Надо было сразу рвать когти, есть такое забавное выражение. Только не хотелось прерывать наше путешествие, оно вышло таким приятным.
– Вряд ли оно уже закончилось, – пробормотал Метельский. И снова провалился в сон…
Он проснулся в Асгарде.
Смутно помнилась палата, где ему переливали кровь, делали еще что-то. Сейчас он лежал в постели, совершенно голый, только на бедра накинуто покрывало. Помещение заливал ровный холодный свет, а рядом посапывала Хельга – тоже нагая, до пояса прикрытая легким одеялом.
Метельский сел на постели – голова не кружится, и вроде чувствует себя как обычно. Встал на ноги, тоже нормально. Поискал тапки, но их не было, и подошел к окну босиком.
Снега! За оградой – грубые металлические копья между щитов – заснеженная долина, куда спадают белые склоны гор. Над ними стоит неяркое солнце. Справа и слева какие-то постройки, но их не разглядеть.
Какое-то движение поймало взгляд, и Метельский повернул голову. Большая черная птица сидит на жердочке – похоже, ворон. Посмотрел одним глазом и снова нахохлился.