Окно на Европу
Шрифт:
— Твою мать! — вырвалось у меня. — Валера, вот не зря тебя Ксюша ураганом прозвала!
— Ой! Прости, прости, пожалуйста! Я не хотел!
— Ну, хоть пятен нет, — осмотрел я свои штаны. — Ты, Валера, не ураган, ты тайфун! То ты в дерево головой въедешь, то окно высадишь. Серега до сих пор стол у себя в бильярдной не починил после того, как ты на нем пируэт попьяни исполнял. Заказывай мне новый кофе!
Через пять минут на столе стояли два кофе. Только после того, как я отпил глоток и откусил пончик, мы продолжили разговор.
— Это
— Ага, она, — смаковал я бодрящий напиток с пончиком. — В точку подметила. Ты, Валера, вшегда ношишься как угорелый.
— Вот зараза, а я ей еще пирожки с малиной приносил. Лишу сладкого!
— На правду, Валера, не обижаются. Допивай и пошли. Вручу тебе волчару, — поставил я свою пустую кружку на стол.
Валера рассматривал шкуру волка. Гладил против шерсти и обратно. Наклонялся и смотрел, как свет ложится на нее, то с одного бока, то с другого.
— Как ты думаешь, Дима, это шкура молодого волка или старого?
— Не знаю. Нам бы сюда специалиста какого-нибудь, он, наверное, всю историю жизни рассказал бы. Помнишь, мы с тобой на охоту два года назад ездили, вместе с Серегой? Костя тогда один без нас умотал, и плевался. Он тогда без трофеев вернулся, а мы каждый по козе взяли, а ты еще двух зайцев умудрился подстрелить.
— Конечно помню! Отличная охота была! Ты вспомнил лесничего?
Мы оба рассмеялись. На нас накатили воспоминания, и они были отличные. Этот лесничий мотал нас два дня по лесу, а байки у него не заканчивались, и самое интересное, что не повторялись.
— Да. Вот у кого рот не закрывался всю охоту. Сказочник еще тот. Он про этого волка нам сейчас многое бы поведал. Всю подноготную, аж до Рождества Христова нарисовал бы.
— И не говори, — согласился Валера. — Беру! Вот твои три сотни! Если будет что-то еще интересное, дай знать.
— Хорошо. Позвоню. А если с десяток мышей настреляю, звонить насчет шкурок?
— А-а? Смешно! Ха-ха!
Мы пожали друг другу руки, и Валера закинул шкуру в свою машину.
— Спасибо тебе, Дима. Побегу в банк. Созвонимся.
— Давай, беги.
Глава 8
— Паркуйся за тем пикапом, Дима, — встретила меня Ксюша, — там выезд удобней. Ты молодец, вовремя приехал, — продолжила она, когда я вышел из машины, поставив ее на сигнализацию.
— Времени достаточно было, — ответил я. — Вообще-то, мне не нравится опаздывать, и в людях этого не понимаю. Если человек все время опаздывает, то лучше с ним дел не иметь. Это жизнь так показывает, — улыбнулся я девушке.
— Тут наши мнения с тобой совпадают. Нам на третий этаж.
Девушка пошла вперед и набрала код на домофоне.
— Кто там? — послышался мужской голос в динамике.
— Виктор Сергеевич, это я, Ксения.
— Заходите, — коротко ответил голос, и дверь в подъезд со щелчком открылась.
Мужчине было лет пятьдесят. Он не смахивал на коллекционеров
— Вы Дима? Ничего, что я так обратился? Мне вас так Ксенья называла, так у меня в памяти и отложилось.
— Зовите меня Дмитрий. Мне так удобнее. А вы Виктор Сергеевич? — протянул я ему руку.
— Верно. Выпить хотите? Содовой, или сок, может, кофе?
— Нет, спасибо. Ксюша, может, ты чего хочешь? — посмотрел я на девушку.
— А я хочу колу. У вас есть кола?
— Сейчас принесу. Вы пока присаживайтесь, — показал он на диван.
В этот момент позвонили в дверь.
— Это, наверно, Симон Моисеевич — оценщик. Надо же, почти не задержался, а говорил, что позже подойдет.
Хозяин вышел в коридор впустить гостя, а мы с Ксюшей разместились на диване.
— Я вас приветствую, молодые люди, — зашел в комнату седоватый человек еврейской национальности, с небольшой сумкой в руках.
Многое в жизни меняется, но эта ниша — ниша ювелиров и оценщиков — твердо укрепилась за этим народом. Я как-то и не представлял, что может быть кто-то другой.
— Добрый день.
— Добрый день, — почти одновременно поздоровались мы с ним.
— Симон Моисеевич, кофе будете? — поинтересовался у гостя хозяин.
— Лучше просто воды, Витя. Кофе мне сегодня уже хватит, боюсь, плохо спать буду. У меня же давление, — скорчил немного жалостливую гримасу оценщик. — Может, приступим к осмотру монет? — и еврей слащаво улыбнулся, потирая руки.
На столе одновременно с монетами появились лупа и прибор с химикатами для определения металлов. Виктор Сергеевич присел рядом на диван с кружкой кофе и сверкающими глазами разглядывал монеты, хотя и не подавал вида, что они ему так сильно интересны. «В карты ему лучше не играть, — подумал я, — глаза его выдают».
Симон Моисеевич в первую очередь осмотрел медную монету, затем серебряную. Взвесил серебряную на маленьких цифровых весах, которые можно купить практически везде. Китайский рынок рулит. Заполонил все страны своим товаром. Оценщик разглядывал, взвешивал, что-то записывал и измерял. Смазывал химикатами и после осмотра каждой монеты улыбался. Когда он закончил манипуляции над золотой монетой, у него даже вырвалось: «Вещь!» Потом отодвинул на середину стола все три монеты, положил лупу в сумочку и сказал: