Окно во вчерашний день

Хол Джоан

Наконец Алисия оказалась дома. Все было так чудесно: Шон, Карла, Эндри, знакомая обстановка, внимание друзей, вздохи, слезы, объятия.

Но ее разрывало между двумя мирами.

Она скучала по Летти и тетушке Кэролайн.

Она тосковала

по Патрику.

Ее одолевали сомнения.

В некоторые мгновения она испытывала странное чувство. Ей казалось, что душа и дух Алисы замещают друг друга. Она задавала себе один и тот же вопрос.

Быть может, ее душа вселилась в тело Алисы на то время, пока дух Алисы обитал в ее собственном теле, прикованном к больничной кровати?

Ответ был ей неизвестен.

Но опыт невероятного перемещения во времени многое в ней изменил.

Всего за несколько часов до аварии Шон просил ее выйти за него замуж. Перед самым столкновением Алисия думала об этом, не зная, как отнестись к его предложению.

Но во сне, или в том, что казалось сном, она без колебаний отдала себя Патрику.

Почему так случилось?

Ни на один из этих вопросов Алисия не могла ответить. Но она знала, что скажет Шону, когда он вернется к разговору, состоявшемуся во время перелета.

Утром погожего майского дня Алисия стояла радом с Шоном перед алтарем университетской церкви. Карла и Эндри были рядом с ней. На первом ряду сидели ее родители, наблюдавшие за церемонией со слезами радости. Когда

пастор сделал условный жест, Алисия подняла голову и взглянула в голубые глаза, которые любила больше всего на свете.

Шон спокойно и уверенно произнес слова клятвы.

— Я, Шон Патрик Хэллорен, беря в жены…

Его голос вихрем ворвался в сознание Алисии.

Шон Патрик Хэллорен!

Разве это может быть?

Шон сжал ее ладонь в своей руке.

Алисия моргнула.

И все вновь возвратилось на свои места.

— …пока смерть не разлучит нас.

Лежа рядом с Шоном в постели. Алисия вздрагивала от сладостных прикосновений его губ и рук. Она больше не задавалась вопросом: Шон или Патрик, Патрик или Шон. Это не имело смысла. Они были разными. Они были одинаковыми. Неужели только в неуловимом сне? Но и это не имело для нее значения. Она была с мужчиной, которого любила. Лишь это имело смысл.

Шон целовал ее, нашептывая на ухо:

— Я люблю тебя, Алисия. Мне кажется, я всегда любил тебя. И я знаю, что всегда буду любить тебя.

И он скрепил эту клятву долгим поцелуем.

Их союз был совершенен настолько, насколько это позволено смертным.

Засыпая в объятиях мужа, Алисия слышала сквозь дрему голос, доносившийся из другого времени, тихо обещавший ей:

— Навсегда, любовь моя. Навсегда, любовь моя.