Око Мира
Шрифт:
За этот шарф Ранд был глубоко благодарен фермеру. После Беломостья перечень добрых поступков со стороны посторонних людей был совсем короток, Ранду не верилось, что он станет заметно длиннее.
Мэт, лицо которого, кроме глаз, полностью скрывал обмотанный вокруг головы шарф, быстро шел вдоль живой изгороди, дергая за зеленые ветви. Ранд коснулся украшенного цаплей эфеса у своего пояса, но потом опустил руку. Однажды прорубленная в изгороди дыра уже чуть не выдала двух друзей. Пыльный столб приближался, становясь плотнее. Это не ветер. Хорошо хоть дождя нет. Дождь прибивает пыль. Каким бы сильным он ни был, наезженная дорога в грязь никогда
— Сюда, — тихо позвал Мэт. С стороны казалось, что он шагнул прямо сквозь живую изгородь.
Ранд поспешил за ним. Когда-то тут проделали дыру. Она отчасти заросла и с трех шагов выглядела такой же сплошной стеной, как и остальной кустарник, но вблизи оказалась тонкой ширмой из веток. Когда Ранд протиснулся сквозь отверстие, то услышал топот лошадей. Это не ветер.
Он затаился у едва скрытой молодыми побегами дыры, сжимая рукоять меча, пока верховые проезжали мимо. Пять... шесть... семь... Просто одетые мужчины, но их мечи и копья говорили, что это не сельские жители. На некоторых всадниках были кожаные рубахи с металлическими бляхами, на двоих — круглые стальные шлемы. Наверное, купеческие охранники, ищущие работу. Наверное.
Один из них, проезжая мимо дыры, случайно повел глазами в сторону живой изгороди, и Ранд на дюйм обнажил свой меч.
Мэт тихонько заворчал, будто загнанный в угол барсук, кося глазами над шарфом. Рука его была под курткой: как только возникала опасность, он всегда хватался за кинжал из Шадар Логота.
Ранд терялся в догадках: хочет ли его друг защитить себя или стремится защитить кинжал с рубином в рукояти. В последнее время Мэт, похоже, порой начисто забывал про лук.
Всадники проскакали медленной рысью, направляясь куда-то с определенной целью, но без особой спешки. Пыль осела на живую изгородь, посыпавшись по веткам.
Ранд подождал, пока не затих стук копыт, и только потом осторожно высунул голову в дыру. Пыльный шлейф тянулся по дороге дальше, двигаясь в ту сторону, откуда шли юноши. Небо на востоке было чистым. Ранд выбрался на дорогу, провожая взглядом убегающий на запад столб пыли.
— Не по нашу душу, — сказал он наполовину вопросительно, наполовину утвердительно.
Вслед за ним, настороженно оглядываясь по сторонам, вылез Мэт.
— Может быть, — произнес он. — Может быть.
Ранд представления не имел, к чему относятся слова друга, но кивнул. Может быть. Не так начиналось их путешествие по Кэймлинскому Тракту.
Долгое время после бегства из Беломостья Ранд ловил себя на том, что пристально всматривается в дорогу у себя за спиной. Иногда он замечал человека, при виде которого у него перехватывало дыхание: высокого худого мужчину, торопливо идущего по дороге, или долговязого беловолосого парня, сидящего рядом с возницей в фургоне, но это всегда оказывался либо торговец, либо какой-нибудь фермер, спешащий на рынок, и никогда — Том Меррилин. День проходил за днем, и надежда Ранда таяла.
Движение по дороге было оживленным: фургоны и повозки, конные и пешие. Поодиночке и группами, обоз купца или дюжина всадников. Тесно на тракте отнюдь не было, и зачастую в поле зрения не оставалось ничего, кроме почти голых деревьев, выстроившихся вдоль наезженной дороги, но тут точно путешествовало гораздо больше людей, чем Ранду доводилось видеть в Двуречье.
Большинство путников направлялось
Первая деревня за Беломостьем выглядела настолько похожей на Эмондов Луг, что, завидев ее, Ранд замедлил шаг. Высокие, остроконечные соломенные крыши, хозяйки в передниках, сплетничающие у заборов между домами, детишки, играющие на деревенском пустыре, поросшем зеленой травой. Волосы женщин, не заплетенные в косы, свободно падали на их плечи, и кое-что еще тоже было по-иному, но все вместе очень напоминало дом. Коровы щипали зелень, через дорогу важно вышагивали вперевалку гуси. Дети, смеясь, возились на пятачках, где травы не было вовсе. На проходящих Ранда и Мэта они даже не взглянули. В таком отношении к ним и было отличие. Чужаки здесь не редкость: еще двое не заслуживали больше одного взгляда. Деревенские собаки лишь лениво приподняли головы, принюхиваясь к идущим мимо Ранду и Мэту; дела до них никому не было.
Близился вечер, когда путники миновали деревню; и когда в окнах стали зажигаться огни, Ранд почувствовал щемящую тоску по родному дому. Какая разница, на что похожа эта деревня, шептал голосок внутри него, на самом-то деле это не родина. Даже если ты войдешь в один из этих домов, Тэма-то там не будет. А если бы был, осмелился бы ты посмотреть ему в глаза? Теперь-то ты знаешь, да? Не считая всяких мелочей, вроде того, откуда ты родом и кто ты такой. Вовсе не горячечный бред. Ранд поник головой от язвительного смешка, звучащего у него в ушах. С тем же успехом ты можешь остаться и здесь, ехидничал голос. Здесь или там, какая разница, где хуже, когда ты ниоткуда и тебя отметил Темный.
Мэт потянул друга за рукав, но тот выдернул руку, освобождаясь, и уставился на дома. Ранду не хотелось останавливаться, но нужно было посмотреть на них и хорошенько запомнить. Так похоже на родные места, но тебе никогда больше их не увидеть, разве не так?
Мэт дернул его опять. Лицо у него было напряженным, кожа вокруг рта и глаз побелела.
— Идем, — тихо произнес Мэт. — Идем же! — Он смотрел на деревню таким взглядом, будто подозревал, что здесь таится какая-то опасность. — Пойдем. Нам еще нельзя останавливаться.
Ранд обвел деревню взглядом и вздохнул. Они еще не так далеко ушли от Беломостья. Если уж Мурддраалу удалось пробраться в Беломостье незамеченным, то обыскать эту маленькую деревушку ему вообще не составит труда. Ранд позволил Мэту вывести себя за околицу, и вскоре крытые соломой дома остались далеко позади.
Ночь пала раньше, чем друзья, уже при лунном свете, отыскали место для ночлега под несколькими кустами, на которых все еще держались сухие листья. Путники напились холодной воды из протекавшего неподалеку неглубокого ручейка и, не разжигая костра, свернулись на земле, закутавшись в плащи. Костер могли заметить недруги — лучше уж скоротать ночь на холоде.