Око небес
Шрифт:
— Что ж, старина, это ведь я сделал миллионы, поэтому могу позволить себе и потерять их, не так ли? Пожалуй, тебе лучше совсем отказаться от насилия. Это же ты умолял позволить тебе принять участие в моих операциях… И, насколько я припоминаю, именно ты решил, что жизнь плейбоя становится утомительной, а не я. И ты не жаловался на мои методы, когда та молодая женщина в Каннах сдала в архив полицейский рапорт, и был более чем благодарен, что меня уважают достаточно, чтобы устранить такого рода недоразумение. — Янус немного помолчал и вздохнул: — Не испытывай мое терпение, Реджинальд. Если хочешь быть частью моего бизнеса, делай, как я говорю. Хочешь,
Реджинальд с любопытством взглянул на брата — выпоротый словесно, но нераскаявшийся:
— Ты говоришь об этом как о непреложном факте!
Бенедикт по-отечески положил ему руку на плечо и показал на щедрый завтрак, сервированный на круглом столе рядом с главным салоном:
— Терпение приносит свои плоды. Еще не все кончено. И тебе придется мне в этом довериться. — Затем Янус откашлялся. Тема была закрыта. — Статуя Афины принесет нам несколько миллионов от покупателя в Москве, поэтому мы хотя бы покроем расходы на топливо и снаряжение для нашей маленькой вылазки, пусть прибыль будет и небольшая, — добавил старший из братьев. — Так что это не полный провал. И помни: терпение вознаграждается.
Они подошли к столу, сели напротив друг друга, и стюард почти подбежал, чтобы налить им обжигающе горячего черного кофе. Еще один стюард появился с бокалами свежевыжатого апельсинового сока, а третий, пока первые двое обслуживали братьев, скромно держался в стороне, собираясь спросить, каким образом приготовить яйца.
Реджинальд заказал омлет, а Янус — яичницу из белков. Когда младший брат снова взглянул на старшего, тот пристально смотрел вдаль. Утонченное лицо Бенедикта было спокойным, как будто его планы идеально воплотились в жизнь и ничто в этом мире его не тревожило. Реджинальд знал Януса, ему был знаком этот взгляд. Если старший брат говорил, что еще не все кончено, значит, так оно и есть. И младший был уверен: сунувшиеся не в свое дело американцы получат от Януса по заслугам. Несмотря на свой цивилизованный лоск, Бенедикт был смертельно опасен, как кобра, и так же молчалив. По всем долгам будут предъявлены счета, и, когда придет время, чета Фарго по ним заплатит. В этом Реджинальд не сомневался.
4
Когда утро кончилось, а Доминик так и не смог получить ответа от тех, с кем пытался связаться, Реми решила взять дело в свои руки. Она взялась за один из спутниковых телефонов и набрала знакомый номер. Сельма Вондраш ответила после четвертого гудка.
— Сельма? Это Реми. Прости, что звоню так поздно! — заговорила ныряльщица.
— Ну наконец-то! — воскликнула ее собеседница. — Я почти неделю не получала от вас вестей. Всегда начинаю беспокоиться, когда вы двое пропадаете со связи.
— Мы были заняты дайвингом.
— И как все прошло?
— Мы закончили, но есть проблема.
— Проблема есть всегда, не так ли? Чем я могу помочь?
— У тебя есть связи с испанским военно-морским ведомством?
Сельма задумалась, прикидывая и так, и эдак:
— С испанским военно-морским… Позволь мне немножко покопаться. Если у меня таких связей и нет, наверное, я смогу отыскать кого-нибудь, кто знаком с нужными людьми. Что у тебя на уме?
Реми изложила свои соображения, и Вондраш фыркнула в знак согласия:
— Понимаю! Дай мне взяться за это дело. Здесь час ночи, но
— Я боялась, что разбужу тебя.
Сельма поколебалась:
— Нет, в последнее время, я, в общем-то, сова. Бессонница. Приходит и уходит.
— Мне очень жаль. Ты должна принять какое-нибудь лекарство… Ты и так спишь слишком мало…
— Если не пройдет, я приму. Но сейчас как раз хорошо, что я не сплю. Я перезвоню тебе, как только у меня будет, что рассказать. Еще что-нибудь?
— Пусть заправят «Гольфстрим» и приготовят его к вылету завтра вечером. Тогда у нас будет двадцать четыре часа на последнее погружение. Пусть будут готовы к перелету до Сан-Диего. Мы возвращаемся домой.
— Замечательно. Считай, что уже сделано.
Сэм приобрел «Гольфстрим-G650» — реактивный самолет бизнес-класса с дальностью полета в семь тысяч пятьсот миль — у банка, изъявшего его у группы инвесторов, для которой наступили тяжелые времена. После приобретения самолета возможности семьи Фарго перемещаться вокруг земного шара резко увеличились. Такая расточительность была не в натуре охотника за кладами, но, как заметили бухгалтеры, за катафалком на похоронах никогда не следует грузовой прицеп фирмы «Сам-себе-перевозчик» [3] — ты ничего не сможешь взять с собой. Средства, полученные от продажи компании, и текущие проценты от последних изобретений Сэма гарантировали, что у них с Реми будет больше финансов, чем они смогли бы потратить даже за десять жизней.
3
«Сам-себе-перевозчик» (U Haul International, Inc) — фирма проката прицепов и грузовиков.
Миссис Фарго дала отбой и прислонилась к мужу, который стоял на кормовой палубе, так пристально и подозрительно вглядываясь в голубой простор Средиземного моря, как будто там в любой момент могла появиться яхта Бенедикта.
— Сельма пускает в ход все рычаги, — сказала женщина. — Насколько я ее знаю, к обеду она пригонит сюда весь Седьмой флот.
Сэм обхватил ее рукой и поцеловал в макушку:
— Я в последнее время говорил, как мне повезло, что у меня есть ты?
Реми повернулась к нему, приподнялась на цыпочки и вознаградила долгим поцелуем:
— Я рада, что ты наконец-то это понял. Значит ли это, что скоро придет мое время спа и гедонистической неги?
— Как только прибудем домой.
Они смотрели на спокойное море, в котором медленно двигались вдоль побережья несколько развлекательных суденышек. Миссис Фарго прикоснулась к своему приносящему удачу амулету со скарабеем:
— С учетом всех обстоятельств, могло быть намного хуже. По крайней мере, нам не пришлось собирать маленькую партизанскую армию, вооруженную лишь пиками и кремневыми пистолетами.
— Ах, добрые старые деньки!.. Конечно, ты права. Просто жаль, что я не добрался вовремя до той последней статуи. Еще тридцать секунд — и мы бы вызволили ее.
— Знаю, но нельзя же выиграть все. По-моему, мы порядком поднаторели в импровизированных шагах в последний миг.
Вышедший из рубки Доминик приблизился к парочке с удрученным выражением на красивом лице. Вечерняя щетина и красная бандана придавали ему пиратский вид.
— Все еще ничего, — развел он руками. — Боюсь, до понедельника никто не отзовется, но, по крайней мере, яхта покинула эти воды, нет?