Око Сатаны
Шрифт:
В коридоре послышались чьи-то быстрые шаги. В дверь постучали.
— Войдите! — небрежно бросил Райшмановский, нажимая одну из кнопок на пульте письменного стола. Дверь кабинета не только на вид казалась непробиваемой. Под слоем дерева скрывался титановый щит, а хитрое устройство двери не позволило бы взломать ее даже выстрелом из гранатомета. В своем штабе Геннадий Райшмановский мог спокойно пересидеть хоть штурм спецназа, хоть революцию, хоть войну. В крайнем случае, он мог подняться на крышу, где его ждал личный вертолет.
В кабинет вошли четверо. Один — приземистый
В троих его спутников можно было узнать тех самых сатанистов, которые утром «пытались убить» депутата в останкинской студии. Один из них все время потирал колено. Еще один держался за разбитый травматическим выстрелом локоть.
— Вы славно поработали, ребятки! — провозгласил Райшмановский, присаживаясь на диван. — И заслужили славную награду, — хозяин кабинета полез за бумажником. — Вам — по тысяче долларов, — Геннадий рассчитался с рядовыми сатанистами. — А тебе — три, — самая крупная сумма досталась громиле. — И еще по тысяче для остальных.
Харракс обеспечивал отход группы — неудачливых убийц забирала из студии вовсе не полиция, а этот татуированный бугай и двое его напарников, которые сейчас ждали внизу, в машине.
Глаза четверки алчно заблестели. Каждый уже представлял, как он потратит свой гонорар за прогремевшую на всю страну акцию. Фантазии молодых дьяволопоклонников не простирались дальше алкоголя, наркотиков и проституток. Только Харракс решил отложить полученные деньги, чтобы когда-нибудь приобрести маленький домик на берегу озера. Разумеется, доля парней, что ждали в машине, при этом существенно снизилась.
— Но это еще не все, — интригующе произнес кандидат в Президенты. Склонившись над столом, он что-то нажал на пульте, и в одной из стен кабинета открылась секретная ниша. Там, на голом холодном полу, сидели несколько заплаканных перепуганных детей.
— Выбирайте! — захохотал Райшмановский. — И помните мою доброту, от себя ведь отрываю.
При этом он несколько покривил душой — дети были отобраны специально для поощрения особо отличившихся прислужников. Их собирали в детдомах и на улицах, и многие были уже испорчены — а ведь сам Геннадий предпочитал совращать чистеньких невинных малюток из приличных семей. К тому же, в нише сидело и несколько мальчиков — а Райшмановский, при всей своей порочности, брезгливо относился к гомосексуализму.
— Я вон того пацана возьму, черненького! — тяжело дыша, произнес один из молодых сатанистов, у которого уже оттопырились джинсы.
— А я вот эту девчонку, — парень с ушибленным локтем поманил пальцем свою избранницу.
— Эх, я тоже ее хотел, — посетовал третий. — Ну да ладно. Вон ту возьму. Все равно потом поменяемся.
— А ты, Харракс? — полюбопытствовал Райшмановский, заметив, что лидер бригады не торопится делать выбор.
— Мне что-то не хочется сегодня, — замялся лысый. — Устал. Братве сейчас позвоню, может они будут, — Харракс потянул из кармана своей жилетки мобильник.
Когда бойцы, уводя с собой одного мальчика и четверых девочек,
Потом он вспомнил об еще одном очень важном деле и снова взялся за свой iPhone. Нынешней ночью у депутата-сатаниста был уникальный шанс одним ударом уничтожить тех, кто еще мог попытаться ему противостоять.
Верхушку ненавистной всем дьяволопоклонникам Русской Православной Церкви…
Глава 12
Демоны! Демоны!
Обсуждая возможные варианты совместных действий Ордена и Русской Православной Церкви, магистр и Патриарх двигались к выходу со священного кладбища. Когда они приблизились к ограде, то увидели сторожа Порфирия — что, впрочем, было неудивительно. Странным же первосвященнику и магу показалось другое. Сторож стоял к ним спиной и, просунув ствол своего старого ружьишка сквозь бронзовые прутья ограды, целился в окружавшую погост темноту.
— Порфи… — начал было Патриарх, но как раз в этот момент сторож нажал на спуск, отправив в невидимую мишень заряд освященной картечи. Над кладбищем сухо прогремел звук выстрела. И ладно бы, Патриарх и его ночной спутник просто стали свидетелями пьяных развлечений перебравшего охранника. Ладно бы, он, обчитавшись, вдобавок к выпитому чьих-то суеверных писаний, принялся палить по черным кошкам…
Но вслед за выстрелом с наружной стороны раздался исполненный боли и злобы крик.
То, конечно, была не кошка.
И — так не мог кричать и человек.
— Слава Господу! — победно провозгласил Порфирий, перезаряжая ружье.
— Порфирий, что происходит? — Патриарх, приблизившись, положил сторожу ладонь на плечо.
— А! — тот, подпрыгнув, развернулся, выставив перед собой ствол. Но тут же, увидев, кто перед ним, стушевался и направил дуло в землю. — Владыка, я же говорил! Это они! Они опять пришли!
— Да кто же? — сердито сдвинул брови Патриарх.
— Демоны! — перехватив оружие левой рукой, Порфирий начал быстро креститься. — Демоны!
Словно откликнувшись на его слова, целый хор мерзких голосов за оградой дружно захохотал.
— А ведь сторож, похоже, прав, — приблизившись, молвил Логвинов. — Дело серьезное.
— Думаешь, настолько? — оставив в покое Порфирия, спросил Патриарх.
— Да, — кивнул Логвинов. — Скорее всего, они почувствовали стремление души Амвросия рассказать миру правду, и решили этому помешать.
— Они опоздали, — улыбнулся владыка.
— Еще не совсем, — покачал головой писатель. — Нынешней ночью мы с тобой — единственные, кто знает, как на самом деле все обстоит.
— Стало быть, теперь они охотятся на нас?
— Именно, — кивнул магистр Ордена. — Уже не только обычные дьяволопоклонники, но и кое-кто покруче. Намного круче…
Лицо Патриарха Русской Православной Церкви изменилось. Только теперь владыка понял, что под словом «демоны» кладбищенский сторож Порфирий имел в виду вовсе не разряженных в свои зловещие одежды, увешанных цепями сатанистов.