Око Терры

Торп Гэв

— Это она! Она!

— Держите ее..

Он почувствовал абсолютно человеческую панику, когда тебя избивают, а ты беспомощен и слеп, неспособен заслониться рукой от падающих ударов. Почувствовал, как хлыст, треща от электрических разрядов, хлещет по неприкрытому броней телу. Почувствовал, как что-то подается в позвоночнике, со скрипучим хрустом сдвигается с места, а дальше следует онемение.

Он знал все. Они бичевали ее семь дней и семь ночей. Она больше

не могла ходить, но даже парализованной оставалась полезна — астропат не нуждается в ногах, чтобы петь свою несущуюся по варпу песню.

Севатар почувствовал, что от вида такой расправы у него растягиваются губы. Это бы омерзительный приговор, который, быть может, подошел бы безумцам из марсианского Механикума, известным своим обыкновением поступать таким образом с непокорными рабами.

Он отпустил ее разум и повернулся к двери. Теперь он их слышал. Подошвы гулко ступали по железной палубе, слабо сотрясая пол.

— Пусть идут.

— Ты не можешь сражаться со всеми.

— Я не намерен с ними сражаться. Ты же сама сказала, девочка — я заслужил эту кару.

В его словах не было никакой жалости к себе. Ни меланхолии, ни страдания. Одна лишь убежденность.

— Свет.

Севатар закрыл глаза, защищаясь от бритвенно-острого прикосновения света, и не открывал их. Шаги вступили в камеру. Он почуял металлический запах гибких механизмов в сочленениях силовой брони. Ощутил на языке привкус потрепанного в бою керамита.

— Кузены.

— Идем с нами, капитан Севатар.

— Ну конечно же. Могу я поинтересоваться, куда мы направляемся?

— На тюремный транспортный корабль «Остаток Братства». Ты способен смотреть, или тебя необходимо тащить?

Севатар улыбнулся и чуть-чуть приоткрыл глаза, приготовившись к боли, которая навалилась на сетчатку. Десять. Нет, двенадцать. Все вооружены клинками и болтерами.

— Мои глаза привыкнут через несколько секунд. Потерпи, кузен.

Они любезно позволили его зрению подстроиться. Боль ослабла, но не исчезла — этого ему было достаточно, чтобы идти без посторонней помощи, не подвергаясь унижению переноской.

— Шагай, заключенный.

«Неоспоримый довод» был линкором типа «Глориана» - настоящим городом посреди космоса — и они потратили почти час, пересекая его залы. Они молча шли по туннелям и коридорам, только глухо стучали бронированные сапоги. Севатар ни разу не увидел никого из своих братьев, конвоируемых подобным образом. Похоже, Темные Ангелы принимали меры предосторожности. Рабы, слуги, серфы и трэллы — все игнорировали его, не бросив ни единого взгляда, даже ни разу не подняв глаз из-под своих одеяний с с капюшонами. Приходилось признать, что Первый Легион и впрямь хорошо обучал своих подручных, хотя и было чудом, что они могли выполнять свои обязанности, постоянно глядя в пол. Через какое-то время он почувствовал, что дитя-астропат опять приблизилось. Она наблюдала за ним, как всегда. Наблюдала... и не только...

Яго.

Все двенадцать воинов остановились в один и тот же миг, неподвижно встав в красном освещении второстепенного коридора. Он замер между

ними, поочередно глядя на каждого.

— Если они отведут тебя на тюремный корабль, ты умрешь. Я могу тебе помочь, но не в силах долго их так удерживать.

— Как ты это делаешь? Насколько ты сильна, дитя..?

— Один из них — библиарий. Он каждую секунду сопротивляется мне, и его сила огромна.

Севатар посмотрел в голову колонны. На черной броне воина-предводителя были вытравлены изящные рунические надписи на калибанском. Он стоял без шлема, лицо скрывалось в тени капюшона из ткани цвета слоновой кости.

Приблизившись, капитан Повелителей Ночи увидел, что лицо воина растянуто в гримасе напряжения. Сузившиеся глаза подрагивали от усилий, прилагаемых в незримой схватке, на лбу Темного Ангела проступили бриллианты пота.

— Здравствуй, кузен. Не сопротивляйся. На это уйдет всего секунда.

Глаза библиария, подергиваясь, с усилием повернулись, чтобы взглянуть на другого воина.

— Нет... Ты...

Севатар выхватил болт-пистолет из кобуры на бедре Темного Ангела и всадил тому болт между глаз. Обезглавленный труп остался на ногах, но, бросив пистолет на палубу, Севатар ощутил в своем сознании облегченный вздох Альтани.

— Тебе не нужно было убивать его, Яго.

— Нет, но мне это подходило.

— Ты почти на вспомогательной ангарной палубе. Я могу помочь тебе скрыться на грузовом судне или буксире, перемещающемся между кораблями на стоянке над Макраггом. Ты можешь спрятаться на борту одного из боевых звездолетов, которые готовятся к...

— Хватит, малышка. Мне нужно знать только одно.

Продолжая говорить, он потянулся к цепному мечу в ножнах на спине ближайшего Темного Ангела.

— Что?

Пальцы Севатара сжались на рукояти потрепанного в боях клинка легионера. Он знал, что в непосредственном будущем ему предстоит долгое и стесненное путешествие по служебных воздуховодам корабля.

И ей придется помогать ему изо всех сил. Но оно будет того стоить. Правосудие. Приговор. Кара.

— Просто скажи, где ты, Альтани. Я хочу услышать, как поет ваш Хор.

Астропатический Хор был в сборе. Двадцать его членов соединились в абсолютной гармонии под огромным армированным куполом, откуда открывался вид на усыпанное звездами небо, от которого захватывало дух. Обычно здесь все было спокойно. И внутри двадцати закрытых гностических капсул, покрытых ритуальной гравировкой, все и оставалось спокойно.

Они были герметично изолированы от внешнего воздуха и исступленного воя тревожных сирен, которые сейчас предостерегающе заливали палубы различными оттенками красного. Астропаты продолжали спать, связав свои разумы воедино, готовые исполнить желание господ — потянуться в бурлящий шторм и потратить энергию в очередной тщетной попытке отправить весть на далекую Терру. Лишь одна из дремлющих фигур шевелилась, хотя и не просыпалась. Ее сознание оставалось на краю безупречного психического оркестра Хора, и она позволяла их голосам накатываться на нее, внося в их общую песнь собственную гармонию.