Око василиска
Шрифт:
— Ты у меня и правда красавица…
Оставалось взять каплю анималистической магии, чтобы наделить статую нужными умениями. Небольшой накопитель у меня был, за него пришлось отдать много средств, но того стоило. И я как знал, что он пригодится в ближайшее время.
В изначальном плане анималистики не было. Но, подумав что мифическое существо толком не сможет обрести какие-либо определённые повадки, решил всё же добавить. А то возомнит себя мотыльком и в окна биться начнет. А нам этого не надо.
Над василиском ещё предстояло подумать.
Поразмыслив, добавил немного от орла — удерживание добычи в когтях. Заложил сразу реакцию на опасность — поднять врага вверх и удивить того чудесным видом города с высоты птичьего полета. Так сговорчивее станет.
Когда я приступил к ментальной магии, то сдерживал себя, как мог. Чтобы не добавить лишнего и не дать слишком много воли, как получилось со львами. С заказами таких проблем не возникало, я относился к этому спокойнее, выполняя задачу.
Но вот когда делал для себя, то конечно же хотелось чего-то особенного. Совершенства.
Добавил стихии огня. Пташка будет сидеть на крыше, а там же дождь, снег, прочие помехи и летучие соперники. Те же голуби вдруг пожелают отметиться. Пусть сможет защититься, словно феникс. И эффектно будет. Главное сделать ментальную поправку — не возле легковоспламеняющихся предметов.
За одурманивающее воздействие отвечал всё тот же белый олеандр, он уже подрос и выдал сразу несколько цветков. Один из них я и срезал. Дополнил белладонной, волчьей ягодой и беленой. Чтобы наверняка. Дыхнула гаргулья и противник получает сильнейшее отравление.
Но и тут поправку сделал, чтобы аккуратно. Отчитываться за трупы мне не хотелось. Пусть моя собственность неприкосновенна, но лишней мороки тоже не нужно.
Немного теневой магии — чтобы нельзя было подкрасться в тенях.
Чуть магии смерти — урезонить особо сильных злоумышленников.
И очень много магии жизни и земли, а точнее камня. На возможность трансформации ушло больше всего сил. Большей частью для того, чтобы предусмотреть множество вариантов развития событий.
Ведь, как ни крути, разумной гаргулья стать не могла. А значит, все действия нужно было вложить в её каменную голову.
Не хватать и не уносить в воздух жандармов, например. Или не обижать котов и собак. Прочих птиц тоже, если они не намереваются нападать или обгадить.
Слушаться не только меня, но и деда с Прохором. А ещё призрачного предка, кто знает что может случиться, так хоть у него будет серьезная подмога. Причем делать это можно лишь в моё отсутствие. Если уж я на месте, то командовать летающим оружием должен сам.
И ещё тысячи мелочей, которые мне непременно хотелось учесть.
Одной магии недостаточно, голова тоже нужна. Как и жизненный опыт, чтобы знать нюансы поведения потенциального врага. Да и союзников.
Над напитывающим составов тоже поработал особо — слишком много вложил, тут простое зелье не сгодится.
Ужинать я выбрался в таком виде, что сам шарахнулся от отражения в зеркале. Волосы дыбом от
Хорошо поработал, короче говоря.
Еда ожидала меня на кухне, из лаборатории я выбрался слишком поздно, все уже спали. Прохор заботливо накрыл большую сковороду несколькими полотенцами. А на стол поставил бутылку настойки и блюдо с яблоками, краснобокими и глянцевыми.
Пить я не стал, хотел ещё поработать. А вот за большую порцию картошки с грибами и тушеным мясом взялся с удовольствием. Всё и прикончил. А яблоки с собой забрал.
Сделал себе очень крепкий кофе, выпил залпом и отправился на улицу. Там я отправил сигнал львам — ко мне.
Статуи охотно откликнулись и котики лениво подошли по моему приказу, осторожно ступая по траве. Это ненамного повлияло на ситуацию, вмятины оставались приметные.
Но это я и собирался исправить.
— Ну что, — я погладил одного из них, который ласково ткнулся головой в мою ладонь. — Теперь займемся вами.
Я вернулся в лабораторию в их сопровождении. На гаргулью львы взглянули с любопытством и принюхались. Чувствовали знакомую магию оживления.
Увидев это, я добавил птичке связку со своими наземными собратьями. Чтобы в случае чего могли действовать вместе. Гаргулья могла быть глазами в небе для львов.
С хвостатыми я провернул примерно то же самое.
Проще говоря, усовершенствовал их до предела своих возможностей.
После чего отключился, едва успев добраться до топчана, стоявшего в углу. Снился мне какой-то неизвестный некрополь. Наполненный разнообразными статуями, как человеческими, так и мифических существ. Я бродил по нему, словно по лавке и придирчиво выбирал следующего питомца.
Чудесное место.
Завтрак я проспал катастрофически. И к своему удивлению, обнаружил, что в доме пусто. Ни деда, ни Прохора нигде не было. Я даже в библиотеку заглянул и едва смог избавиться от настойчивой попытки призрака втянуть меня в беседу.
Говорить Митрофану Аникеевичу о том, что он теперь может находиться не только в книгохранилище, я не стал.
Наконец в холле нашелся незамеченный мной листок бумаги, который сдуло сквозняком на пол. Там идеальным почерком патриарха было написано, что они отбыли на морскую прогулку вместе с Христофором Георгиевичем.
Я включил телефон и посмотрел местонахождение слуги — где-то уже в заливе, довольно далеко от берега. Ну и славно, пусть отдохнут и подышат морским воздухом.
Если что, Прохор теперь может со мной связаться.
Тут же поступил вызов и я ответил, не успев понять кому.
— Ну, я подъезжаю? — прозвучал настойчивый голос Батиста. — Я как раз рядом.
— Хорошо, — вздохнул я, не успев вдоволь насладиться внезапным одиночеством. — Только ненадолго, я очень занят.
— Я, можно подумать, прохлаждаюсь! — возмутился Жаныч и завершил разговор.