Око Владыки
Шрифт:
Картина представала ужасная. Все вокруг было усеяно мертвыми телами.
У него больше не было отряда. Товарищи погибли. В страшных мучениях ревели две раненные буйволицы. Третьей не было видно: видимо, во время драки испуганная кау убежала куда-то в лес, где стала жертвой многочисленных хищников.
В центре поляны кто-то зашевелился. Кийт увидел, что Джиро, самый верный и преданный друг, медленно поднимается на ноги.
Его блестящее, как полированный уголь, лицо не пострадало во время схватки, но сплошь
Но тело гиганта носило следы глубоких, тяжелых ранений. У Кийта возникло ощущение, что Волосатые ревуны хотели не просто убить его лучшего друга, а стремились разорвать когтями на несколько частей.
Широкие плечи, выпуклая грудь и толстые мускулистые руки были исполосованы глубокими ранами. Массивный серебряный крест, висевший на его груди, выглядел бурым от кровавых подтеков.
Едва переставляя ноги, шатаясь от невероятной усталости, они двинулись навстречу друг другу. Стоило только встретиться взглядами, как на измученных лицах появились улыбки.
Эта улыбка принесла Кийту невероятные страдания, хотя он по-прежнему держал руками пораненные щеки.
— Никогда еще мне не было так приятно видеть твою медвежью морду, — глухо признался он, не узнавая собственный голос. — Это наша самая лучшая встреча.
Он говорил с трудом, преодолевая невыносимую боль. Потом отнял ладони от щек, чтобы показать изуродованное лицо.
Джиро только нарочито ухмыльнулся, посмотрев на своего предводителя. В их отряде не принято было предаваться глупым нежностям. Только нарочитая грубость считалась высшим проявлением настоящей дружбы.
Если бы сейчас раздались слова сочувствия и сострадания, это было бы фальшью, нечестностью, оскорблением.
— Отлично выглядишь! — с преувеличенным восторгом сказал гигант. — Теперь ты просто записной красавчик! Все девчонки в портовых кварталах Нианы будут твоими. Я заранее завидую твоему успеху!
— Ты и сам-то тоже хорош! — хрипло отозвался Кийт.
Они осторожно обнялись, приветствуя друг друга… скорее, просто обозначили объятия, чтобы не соприкасаться ранами, и Кийт снова зажал лицо.
— Мы можем отметить эту нашу встречу в Ниане, — грустно пошутил бритоголовый. — После хорошей драки нужно хорошо выпить. Сначала будем поминать погибших друзей, будем молчать и есть копченое мясо.
— Что будем делать потом?
— Потом… что ж, жизнь продолжается! Пойдем в шатер к доступным красоткам и будем любить их за шестерых!
— Думаю, что сегодня ходить нам туда не нужно, — едва слышно прохрипел Кийт. — Сначала нужно похоронить друзей.
Джиро опустил свою огромную голову и гортанно отозвался:
— Конечно, ты прав. Дэггу… Студи… Флесх… Мелон… Отличные были ребята! Скоро они увидят апостолов,
Они помолчали, а потом Кийт поднял голову и бросил взгляд вверх, на густую листву, скрывшую девушку, спасшую их от верной смерти. Он совершенно не понимал, кто это такая и как она могла здесь появиться.
Почему незнакомка так стремительно исчезла? Где она сейчас? Почему не хочет встретиться?
Эти вопросы не давали ему покоя.
— Может быть, и здесь мы встретим красоток. Как она тебе понравилась? — спросил он.
Его друг искренне изумился:
— Кто понравился? Что ты имеешь в виду?
— Ты шутишь?
— Прах меня побери! Где ты в лесу найдешь каких-то там красоток?
— Разве ты не помнишь ничего?
На измученном, угрюмом лице Джиро появилась смущенная гримаса.
— Нет, не помню. В конце драки мне здорово врезали палкой по котелку, — признался он. — Клянусь Троицей, это был знатный удар. Мне так вложили сзади, что я потерял сознание и думал, что иду на встречу с пророками. Ты снова спас меня от смерти, и я очень благодарен тебе!
В голове Кийта промелькнула мысль о том, что рыжеволосая девушка, раскачивавшаяся на лианах, была обыкновенной галлюцинацией. Он вполне мог находиться в таком сильном мысленном напряжении, что на него нахлынули видения.
Но лемут, на которого она набросила петлю, висел на суке платана! По-прежнему сверху свисала веревка, на которой болтался Волосатый ревун!
Джиро перехватил его взгляд.
— О, как ты смог вздернуть эту тварь так высоко? Прах меня побери! — восхищенно охнул он. — Дружище, как ты силен! Я всегда верил в тебя!
Кийт быстро остудил его восторженный пыл и отрицательно покачал головой:
— Это не я.
— Как, не ты?
— Это сделал не я. Точно так же, как не я спас тебя от смерти. Меня самого спасли.
Белоснежные глаза его друга, особенно четко выделяющиеся на фоне черного лица, словно стали еще больше, потому что он широко раскрыл их от изумления.
— Кто же это сделал?
— Надеюсь, скоро узнаем.
Они подошли к тому месту, где Джиро сражался в последний раз.
Там витал гнусный воздух смерти: ржавый запах крови, смешанный со смрадом, исходящим от трупов Волосатых ревунов, от потных мохнатых куч, истекающих кровью.
Каждый получил кровавую отметину, сражаясь с чернокожим гигантом. Джиро не желал дешево отдавать свою жизнь и отчаянно сражался.
Из горла Кийта невольно вырвался отрывистый кашель, настолько едко до сих пор воняло в плотном влажном воздухе.
Здоровенный лемут лежал на спине, безучастно уставившись в небо левым выпученным глазом. Вместо правого у него темнело бурое бесформенное пятно, из которого торчал длинный черный шип с пушистым хвостовым оперением.