Око
Шрифт:
Очнулся я от того, что кто-то брызгал, вернее, выплескивал мне в лицо воду из стакана.
— Что, хорек, очнулся, — сказал детина в мотоциклетных очках и ударил меня нехилым кулаком по физиономии. Моя голова мотнулась в сторону и мозги стали прочищаться. Я стал понимать, что попал куда-то не туда. — Ты почему не открывал дверь, когда мы звонили тебе? Чем ты занимался, если не слышал, как мы высверливали петли на двери? Ты за кого, морда интеллигентская?
Я соображал довольного туго, но все равно понял, что меня спрашивают о партийной принадлежности. Нужно выбирать. Скажу, что за бурых медведей, а вдруг они за белых медведей? Или наоборот. Лихорадочно соображая,
— За белых я, — прошептал я и сплюнул набравшуюся во рту кровь. Плевок был несильным, но попал на ботинок "мотоциклиста".
— Ах ты, сука…баная, — взвился белогвардеец, — на защитников отечества плюешь? На тебе, — и он отработанным движением ударил меня в левую скулу, затем под глаз и по носу. — Это тебе для науки, а сейчас давай подписку, что ты целиком и полностью поддерживаешь политику партии белых медведей, и на выборах будешь голосовать только за нее.
С меня сняли наручники и всунули в руки лист бумаги, на которой было отпечатано обязательство о поддержке белых и обязательном голосовании за их кандидата и в прочерки уже вписана моя фамилия, имя и отчество. Мне сунули в руку ручку и ткнули пальцем в место, где нужно расписываться. Я расписался. Обыскивающие квартиру защитники ничего не нашли.
— Смотри, хорек, — сказал старший, — мы проверим, как ты будешь голосовать, а потом придем, если что не так. Благодари нашего президента за либеральность.
Я кивнул головой в знак немой благодарности президенту.
Космонавты развернулись и ушли.
Я вышел прихожую и стал думать, как мне закрыть лежащую на полу дверь. Внезапно приоткрылась соседняя дверь и оттуда выглянуло лицо незнакомой мне женщины. Увидев, что я ее заметил, она быстро закрыла дверь.
Кое-как подняв тяжелую дверь, я привалил ее к косяку, показывая, что дверь как бы закрыта.
В ванной была только холодная вода. Кран горячей воды не открывался. Я с трудом открыл его. Оттуда послышалось шипение, как будто кран выражал свое недовольство тем, что его открыли. Приглядевшись, я понял, что я давно не открывал этот кран и он как бы "засох". Умывшись, я смыл с себя кровь и обострил боль.
Вернувшись в комнату, я снова сел компьютеру. Пощелкав кнопками, я понял, что это бесполезное дело, потому что кроме двух воззваний не было ничего.
— Что же произошло, — лихорадочно думал я, — что в моей квартире все как-то не так, как будто кто-то подчистил мои книги, портреты какие-то повесил?
Я подошел к стене и увидел портреты тандема. Две улыбающиеся физиономии. Чтобы я у себя дома вывешивал портреты этих людей? Что, я совсем с ума сошел? Но портреты висели и улыбались мне.
Не долго думая, я снял портреты и положил их в пространство между стенкой и стеной. Стенка это комплекс шкафов и сервантов, объединенных в один ансамбль. Это я так, для пояснения, вдруг люди уже забыли, что такое стенка и все перешли на встроенные шкафы.
Только я успел убрать портреты, как в прихожей послышался грохот падающей двери. Ругая себя за то, что ненадежно поставил в дверь, я бросился в прихожую и столкнулся с другими "космонавтами", которые наставили на меня автоматы.
— Ты за кого, хорек? — спросил старший, оглядываясь вокруг. — А где портрет?
—
Я достал из-за стенки портрет и стал его вешать на стену, но был схвачен сильной рукой за рубашку и сдернут с табуретки.
— Так вот ты за кого, сука? — сказал старший и врезал мне по физиономии.
— Нет, нет, я за не этого, — сказал я и достал портрет лысоватого человека, — это я по ошибке.
— Вот сейчас нормально, — сказал "космонавт", сел на табурет и закурил. Мне бросилась в глаза его пачка сигарет с надписью "Казбек", джигитом, скачущим на фоне гор и с черным фильтром. Затянувшись, старший продолжил, — ты, похоже, все время ошибки делаешь, поэтому у тебя и рожа так разукрашена. Значит, белые у тебя были, и ты подписал их обязательство?
Я согласно кивнул головой.
— Но ты хоть понимаешь, что мы, бурые, самые правильные и наша программа это программа всего народа? — спросил меня старший.
Я молча кивнул головой. Так, вероятно, делали и мои предки при смене власти в гражданскую войну. Может, и у нас началась гражданская война, а я ничего об этом не знаю?
— Ладно, мы тебе поможем, — снисходительно сказал старший, — дайте ему отказ от предыдущего обязательств и новое обещание, — сказал он помощнику.
Мне дали два заполненных листа и пальцем ткнули в то место, где нужно расписаться.
Пред уходом старший, указав пальцем на выломанную дверь, сказал:
— Это ты хорошо придумал — дверь не закрывать. Полная лояльность властям. Учти, мы еще проконтролируем, как ты проголосовал.
Я так и оставил дверь валяться на проходе.
— Кто же из них чекисты в пыльных шлемах? — про себя подумал я. — Двое дерутся, а у всего народа чубы трещат.
Я посмотрел на дату на компьютере и не поверил своим глазам. Седьмое сентября 2015 года.
Глава 32
Я хотел выключить компьютер, чтобы перезагрузить его, но компьютер не выключался, как будто сам не хотел выключаться. И вилка из розетки не вынималась, как будто они контактами спаялись.
Все происходящее казалось мне кошмарным сном, но этот сон превращался в явь, когда я притрагивался к лицу и, особенно к разбитой губе. Больно и во рту чувствовался привкус крови.
Я вышел на балкон и не увидел огромной ивы, росшей прямо напротив моего окна и достававшей своими верхушками до окон пятого этажа. В интересах соляризации квартир это дерево нужно было спилить, но оно было слишком красивым и создавало уют в нашем дворе. А сейчас дерева не было. Исчезла и скамеечка под деревом, где прятались от солнца и дождя бабушки, а когда их не было, любители распить бутылочку-другую на свежем воздухе, в хорошей компании и недалеко от места проживания, чтобы в случае перебора можно было надеяться дойти на автопилоте до своего жилья.
Спиленная ива открыла хороший обзор на детскую площадку, где собрались "космонавты" с эмблемами бурых и белых медведей. Сбросав автоматы и бронежилеты со шлемами в отдельные кучи, они встали стенка к стенке и начали молотить друг друга здоровенными кулаками по здоровенным физиономиям. Казалось, что это просто физическая разминка, но вот одного из белых медведей вытащили из толпы и уложили около снаряжения. Потом двоих бурых медведей также оттащили к своим вещам.
Как говорили в Вятской губернии — дрались, пока не сравнялись, а потом побежали, — так и здесь драка была до тех пор, пока на ногах не остался стоять один человек, и тот стоял настолько неуверенно, что, в конце концов, упал.