Окольцевать ведьму
Шрифт:
Шпик был далеко от берега и от всей души плескался в свете ночных светил.
Первым желанием было тут же раздавить камешек в руке и отправиться домой. Все равно моя попытка наполнить эмоциональный резерв провалилась. Но потом я вспомнила то чувство, которое испытала, когда не нашла Рэвиса.
В том, что у колдуна с собой был кристалл переноса, я сильно сомневалась. А выбраться собственными силами с этого закрытого пляжа будет не так уж и просто.
Вновь проснулась моя ведьмовская натура и, подхихикивая, предложила понаблюдать
Я мотнула головой, отгоняя эти мысли, и, вздохнув, опустилась на песок.
Рэвис вышел на берег к тому времени, как я успела замерзнуть, а волосы высохли под порывами соленого ветра. Одевшись, он подошел ко мне и протянул руку, помогая подняться с холодного песка.
Я без зазрений совести приняла его помощь, встала и в тот же миг раздавила в левой руке камешек.
Руна расползлась под нами, озарив округу ярким белоснежным светом, а затем схлопнулась и унесла в поместье, которое я считала своим временным домом.
Через мгновение мы уже стояли в моих комнатах. По правую руку находилось кресло и столик, а над головой мягким оранжевым светом горел пульсар, который я оставила тут не так давно.
– Ты дрожишь, – Рэвис воспользовался тем, что я все еще держала его за руку, и притянул к себе.
– Чего ты добиваешься, шпион? – прошипела я, поднимая голову и заглядывая этому типу в глаза. Может, хоть какие-то эмоции поймать удастся.
– А на что это похоже? – его пальцы скользнули по моим плечам, от рук полилось магическое тепло.
– На то, что тебе от меня что-то нужно.
– Да ладно тебе, Мелис. Взрослые ведь люди. Я ничего от тебя не требую, но могу поделиться тем, чего тебе сейчас так не хватает.
– А ты, шпион, знаешь, чего мне сейчас не хватает? – я сбросила с себя его руки и отступила на шаг, воспоминания окатили ледяной волной, заставив вздрогнуть.
– Ты странная, – усмехнулся он. – Даже для эмпата.
– Спасибо на добром слове.
Маг крови сверлил меня недоверчивым взглядом, а затем усмехнулся:
– Хочешь, поделюсь?
Я лишь приподняла бровь, а колдун протянул мне руку.
Скептически хмыкнув, я вложила свою ладонь в его, вздохнула и… утонула в эмоциях.
Они хлынули на меня потоком, смели, уничтожили. Была тут и горячая жгучая обида, уничтожающая человека полностью, и яркая светлая любовь, закончившаяся не так уж и радужно. Я встретила тут чувство долга. Ощутила прикосновение ненависти и жажды власти. Столкнулась с необычной привязанностью и неожиданной нежностью.
Мужчина делился со мной всем тем, чего мне не хватало после нашего посещения храма Себиатр.
Это было откровеннее простого секса. Увлекательнее беседы. И настолько хорошо, что я сжала зубы, дабы не застонать.
Все же была какая-то доля правды в том, что эмпаты пользовались интимной близостью для восполнения эмоционального резерва.
И
Он отпустил мою руку в тот момент, когда буря эмоций улеглась, сменилась на полный штиль. Но иногда проскакивали порывы теплого ветра. Какого-то такого странного чувства, которое мне было смутно знакомо. Но я все никак не могла понять, что это было.
– Спасибо, – выдохнула я, поднимая взгляд на вечно ухмыляющегося шпиона.
– Не за что, ведьма. Теперь ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой.
– Не жалеешь? – я позволила себе небольшую колкость в вопросе.
– Нет.
Он ушел через мгновение. Плотно прикрыл за собой двери. А я вспомнила, что за эмоция была после бури.
Тот теплый, практически горячий ветер был ничем иным, как медленно растущей влюбленностью.
– 15 –
Я пришла к нему через час. Меня не отпускали те эмоции, которыми со мной поделился шпион.
Хотелось стать частью того, что я почувствовала во время немой исповеди. И пусть эти чувства были адресованы не мне.
Пусть.
Мне хотелось искупаться в этом теплом ветре, стать хотя бы на мгновения той, ради которой он дует.
Давно я не позволяла себе подобных шагов. Но кто мне судья?
Мужчина открыл дверь после первого же стука. Впустил не задавая вопросов. Позволил пройти в гостиную и жестом предложил присесть на невысокую черную софу, стоящую боком к широкому окну, из которого проглядывалась ночь во всей ей красоте.
Он разлил принесенное мной вино по кубкам, передал один мне.
Пили в тишине. Лишь ветер иногда бился слепой птицей в окно. Пламя свечей в канделябрах, что стояли на небольшом высоком столике, медленно танцевали, отбрасывая загадочные тени на светлые стены.
Рэвис допил первым. Наполнять кубок второй раз не спешил, крутил его в руках и молчал.
Скажи он сейчас хоть одно слово, то все сломалось бы. Разрушилось на мириады острых осколков, которые впивались в кожу практически безболезненно, но стоило вынуть их, как кровоточащие раны покрывали все тело.
Я отставила свой кубок на пол, тихо выдохнула и повернулась к мужчине, который сидел так близко, но находился так далеко.
Впервые за все время, которое мы были знакомы, на его губах не играла ехидная улыбка, а в глазах не плясали смешинки. Он был до жути серьезен. А мне от этого становилось не по себе.
Шпион поставил кубок на подлокотник софы и, положив мне руку на талию, притянул к себе.
Мы оба знали зачем я пришла. И теперь отступать было уже поздно.
Пусть я уже пожалела о том, что хотела занять чье-то место. Пусть шпик знал об этом. А если не знал, то хотя бы догадывался…