Окончательная история человечества, которая объясняет все
Шрифт:
На следующий день Анатолий до обеда лежал пластом. Всё же выложился он на своих занятиях по-честному. Целиком и без остатка.
Потом немного расходился и позвонил Иванне.
– Привет, душа, поможешь другу?
– А что случилось, цыпа?
Анатолий непроизвольно взглянул в зеркало, с раздражением почуяв намёк на свою небогатырскую комплекцию. Но поскольку дело прежде всего продолжил как ни в чём не бывало.
– Что там за важные события в вашей культурной жизни на следующей неделе намечаются? Скажи мне как завсегдатай
– А ты что же, современным искусством заинтересовался? Удивилась Иванна.
– Ну, типа, есть немного. Особенно таким, которое на крутых площадках показывают и вернисаж по спискам.
– Ммм, сориентировалась в запросе. Кого-то хочешь туда сводить?
– Ну да, надо с одним человеком отношения на перспективу завязать.
Иванна перечислила несколько предстоящих вернисажей.
– А тебя пригласили? Мы с тобой сможем попасть?
– Всё может быть. Как попросишь.
– Ну хорошо. Тогда походишь со мной на завтраки в «Кофеманию».
– Интересно звучит. Одновременно и круто, и детский сад напомнило. Это заманчивое предложение с чего?
– Будем ловить на живца. Поймаем и на вернисаж пригласим. Поговоришь с человеком об искусстве.
– Ок, но ты меня должен алаверды свести с Максом. Когда сможешь в его компанию снова попасть, обязательно меня бери. Я клип придумала. Очень круто, если Максима заинтересует.
– Ну норм, почему бы и нет. Возьму конечно.
Все же Иванна редкая женщина. Ясно, понятно, конкретно. Все бы такими были, было бы проще. Но в большинстве они представляют, кем бы хотели казаться другим людям, и пытаются это играть. Как правило, бездарно. Поэтому понять, кто она и что ей надо не всегда дано нормальной мужской особи, пока не поковеркана психика.
Когда Анатолий понял, что женщины анализируют предполагаемые впечатления о себе других людей и в этих сложных фантазиях, как в зеркалах, пытаются удовлетворить своё тщеславие, он научился льстить. Бесстыдно, поскольку сделал вывод, что нет для женщины ничего слаще, чем видеть себя прекрасной глазами других людей.
Это несколько затейливое построение можно просто проиллюстрировать. Как если бы женщина смотрела в зеркало, а оно подстраивало отражение под вкус модели. В такое отражение любая способна смотреться, не отрываясь. Или почти любая.
С тех пор как Анатолий стал таким зеркалом, жизнь его упростилась, более того, пошла в гору.
И все же сейчас он лежал и тоскливо думал, что его самый эффективный и дорогостоящий тренинг на грани. Наверное, в девяностые такое бы сошло с рук. Но он живёт сейчас, а сейчас стоит вылезти наружу некоторым нюансам его метода, и не факт, что останешься на свободе. Все усилия по сохранению конфиденциальности работают до поры. Хорошо хоть, что благодаря дневникам, дамочки сливают о себе много лишнего, и это должно держать их в узде. Но стоит одной мине подорваться, и всё.
Поэтому очень бы хотелось строить своё будущее на более твёрдой основе.
Вот если бы он узнал об игре. Если бы хорошо её продал. Анатолий
Но пока он может только ждать и готовиться к тому, чтоб не оплошать. Максимально открыть разум, вступить в общение и узнать как можно больше.
Анатолий посмотрел на тёмный экран смартфона, потом вздохнул и стал писать сообщение Дине.
Он каждый день писал ей доброе утро, вечером спрашивал, как день и заканчивал всё пожеланием сладких снов. Каждый вечер она читала на своём телефоне слово «целую» и только после этого ложилась спать.
Такое несложное дело становится необходимым. Требует немного времени, конечно. Но в целом не сложно.
Конечно, сегодняшний, честно заслуженный день отдыха, было бы приятнее провести в полном молчании. Как в Древнем Китае, где практиковался день удаления. Когда человек в полном праве не вступал в разговоры и не отвечал на сообщения. Сообщения, по тогдашней традиции, переносили от отправителя получателю быстрые слуги. Писаны сообщения бывали на соответствующей случаю бумаге изящной каллиграфией. И содержали, кроме своей непосредственной сути, подходящие поэтические отрывки, рисунки и даже вложенные цветы. Но в день удаления сообщений не принимали, а если случалась человеку необходимость выйти из дома, вешал он на свою одежду особый знак, и никто с ним не заговаривал.
Анатолий задумчиво, как восточный паша, полулежал на диване, в халате и трико. Халат этот подарила ему одна дама. Был халат слишком велик, с глупыми яркими орнаментами, но нежно пушистый и мягкий, как зверек. Вот так лежать на диване в мягком халате и мыслить, какая роскошь, рассуждал он. Но плебейская необходимость выживать, а значит, зарабатывать, делает из тебя раба. Но, как результат, люди бегают, колёсики крутятся, и инерция жизни на земле сохраняется. Анатолий вздохнул и взглянул на телефон.
Диана подозрительно долго не отвечала на его сообщения. Анатолий позвонил, она сбросила.
«Птичка моя, я волнуюсь за тебя. Чувствую, что-то у тебя сейчас не так. Ответь, плиз!»
Она написала: «Не могу говорить».
Десятым чувством, он уловил, что девушка не просто чем-то занята, она, вероятно, расстроена.
«Не можешь, потому что занята, или тебе плохо? Скажи только, всё ли у тебя хорошо?»
Ответила: «Извини, правда проблемы. Перезвоню, как только буду готова».
Анатолий всунул ноги в тапки и пошёл, колыхая цветастым подолом, на кухню, готовить кофе. Потом пил его стоя и глядя в окно.
Минут через двадцать позвонила Диана. Всхлипывала. Нехотя упомянула, в чем проблема. Но Анатолий с энтузиазмом вник в подробности старой семейной дрязги, успокоил, дал совет.
Его главная задача сейчас, дать понять, как она ему небезразлична. Поднять свою ценность для неё в этом мире, где всем нужно внимание и всем на всех плевать.
И на такой позитивно конструктивной ноте предложил встретить девушку после работы.