Окончательная смерть
Шрифт:
Карле… Это не было издевкой. Именно так его имя звучало изначально. И этот человек всегда предпочитал называть его так. Этот человек…
– Мон, – произнес Кирилл его имя вслух. – А сколько раз я спрашивал тебя, почему ты этого хотел тогда?
– Ну… – его собеседник сделал вид, что задумался. – Пару раз спрашивал.
– И что ты обычно мне отвечаешь? – тут же уточнил Карл.
– Что все это началось из-за тебя, – уже совершенно серьезно отозвался Мон. – Из-за того, что Леони выбрала тебя. Пусть ты ничего не знал обо всем этом. Но… Ведь ты даже ее не помнишь.
– Помню, –
Мон отбросил смартфон. Помолчал, потом чуть склонил голову на бок.
– Это что-то новое, Карле, – заявил он. – И это интересно.
– Нет, Мон, и это даже не забавно, – Карл чуть покачал головой. – Мне это кажется логичным. Но вот непонятно, почему я так прекрасно помню ее лицо, волосы, вроде бы даже фигуру, но не испытываю в этих воспоминаниях никаких эмоций к ней. Май… ее я просто ждал. Ты… вызываешь у меня смешанные чувства, желание врезать тебе или пригласить напиться. Почему я ничего не испытываю к Леони?
– Напиться, это здорово, Карле, – оценил Мон и вдруг улыбнулся, искренне широко и непривычно задорно. Карл подумал, что вряд ли вспомнит такое же зрелище. Но его собеседник снова стал замкнутым и серьезным. – Только пока не выйдет… А Леони… Чему удивляться, Карле? Как ты можешь испытывать к ней хоть что-то, если чувств у тебя к ней никогда и не было? Пусть она и была самой красивой девочкой в Эксе, но… Когда ты впервые увидел Май, все было решено.
Он помолчал, как-то скорбно.
– К сожалению, тебя правда не в чем винить, – признал Мон. – Просто… Леони любила тебя. А я любил ее. Ты… с тобой и так все понятно.
– Мон, – сейчас Кириллу, а может, и Карлу, было не до чужих трагедий. – Я помню очень мало. Скажи мне только, когда это было?
– В 1435 году, – послушно отозвался его собеседник. – Ты всегда слишком привязан к деталям. Место, время…
Кирилл собрался задать следующий вопрос, но Мон только отрицательно покачал головой.
– На сегодня хватит, – мужчина встал со своего стула. – Я вообще-то хочу спать. А врачи уверяли, что тебе нужен отдых. Не хватайся за мелочи, Карле. Не поможет. Все придет, когда это будет нужно. Спи!
Мон просто приложил палец ко лбу Кирилла, и тот тут же почувствовал, что просто физически не в состоянии держать глаза открытыми. А ведь он даже не спросил… Он уже спал.
2.
Когда он очнулся в следующий раз, палата была залита дневным светом. Мона, естественно, не было. Зато тут суетилась молоденькая и в принципе симпатичная медсестра, для которой раненый преступником майор полиции был героем. Себя он героем не считал. Он даже не знал теперь, кем является на данный момент. Но, похоже, все-таки Карлом. Теперь уже окончательно. И с этим надо было как-то смириться.
Аккуратно выставив сестричку, он постарался разобраться со своей памятью, и хоть как-то ее подтолкнуть. Все же он полицейский. Или был им долгое время. Карл увидел на тумбочке свой смартфон, потянулся за
Карл взял аппарат в руки. Кажется, он зарегистрирован в какой-то из социальных сетей. Войдя в свой аккаунт, посмотрел плей-лист. Почти ничего из этого его больше не интересовало. Разве что… Даже удивительно, что здесь есть такой трек… Карл нажал кнопку воспроизведения и по палате разнеслись первые аккорды Марсельезы в исполнении Пиаф.
Вообще, он не любил эту мелодию. Скорее наоборот, она напоминала ему о пережитом страхе и злости. Но он и поставил ее, чтобы вспомнить. Вспомнить снова Париж. Но уже не чуму, а позже. Вспомнить Революцию, в которой для него не было ничего великого.
Карл будто снова увидел толпу, пьяную свободой и явно чем-то еще горячительным. Вооруженные, чем попало, с пустыми глазами. Просто свора. Карл бежал от них, таща за руку Май. По кривым грязным улицам и просто ужасающе воняющим переулкам. Спрятаться, затаиться. Хоть где-то, хоть на пару минут. …
Май тогда дрожала от страха и отвращения. Она ничего не была способна сделать против них. Никакая магия не способна остановить обезумевшую человеческую свору. Карл затащил ее в развалины какого-то дома, заставил пригнуться, затаиться в углу за кучей мусора, прижимал к себе, надеясь унять ее дрожь. За ними ввалился Мон, как всегда насупленный, злой, с украденным где-то топором в руках и разбитой губой. В его глазах горела решимость убивать. Не этих обезумевших простолюдинов, а того, кто натравил толпу на них троих. Того, кто стоял за всем этим.
Карл нахмурился. Кажется, он вспомнил главное. Человек, стоящий всегда в тени. Тот, кого они убивают раз за разом. Тот, кто присутствует здесь и сейчас. Где-то. Кто стоит за вчерашним нападением на Карла, кто убивает тех женщин. Тот, кого Карл ненавидит. Сильно, давно, кровно…
Дверь резко открылась, впуская в палату четверых посетителей. Серега, эксперт из отдела, с кем Карл, еще будучи Кириллом, ездил к месту обнаружения трупа девушки. Той, у которой было лицо Леони. Так же его навестить пришли Славка и Макс, оперативники, с которыми Кирилл служил уже более пяти лет. И даже их непосредственный начальник Павел Семенович. Они все радостно улыбались, старались подбодрить… Карл кивал, тоже улыбался, и мучился вопросом, как снова, хоть на время, стать Кириллом.
– Ну, ты счастливчик! – сказал ему Славка, известный на все управление любитель женского пола. – У тебя тут такие девочки…
– У меня тут рана в боку, – иронично напомнил ему Карл.
– Но ведь не в паху! – усмехнулся Макс. – И кровать вполне ничего. Но если серьезно, ты реально счастливчик. Между прочим, у тебя был очень такой жирный шанс до больнички и не дожить.
– Почему? – искренне удивился раненый. – Колотое ранение в брюшную полость слева. Даже если задеты желудок или селезенка, у меня было около шести часов, чтобы получить медицинскую помощь. А смартфон был с собой.