Окончательное решение
Шрифт:
Так что усевшись на песок и проверяя конечности (болит, но вроде бы ничего не сломано) спросил:
— Доклад!
Подчиненные забегали, а точнее пошли, поползли и похромали проверять выживших. Тех, кто не смог подняться, или пострадал при падении.
Что можно сказать? Всё плохо. Четверо турианцев и раненый кварианец уже никуда не идут. Повреждения грудной клетки, сломанные конечности, причем переломы усугубились. Было понятно, что так и будет, но все равно, приятного мало. Новые вывихи, порванные скафандры. Так или
Попытка подняться отозвалась болью. Всё же падать было высоко.
— У нас семеро новых раненых. Восемь не спрыгнули, командир.
Так и есть. Это были раненые, видимо решившие, что не смогут адекватно приземлиться. И не ставшие даже пытаться. Да даже у тех, кто спрыгнул, получилось так себе. Не десантники, все же. А самортизировать падение, когда у тебя кости сломаны и органы повреждены… Нельзя сказать, что кварианец не понимал их выбор. Он хотел бы, чтоб было по другому, но всё понимал.
Раздался выстрел. Кварианец схватился за оружие, но угрозы не было. Кроганы не пришли, люди тоже. А вот один из раненых окрасил своей кровью песок, выпустив из ослабевших пальцев пистолет. Жаль но… это рационально. Чем меньше раненых, которых нужно нести, тем больше мы можем взять припасов, ящики с которыми разбросаны по берегу.
Это всё, чем получилось себя утешать. В голову предательски лезли мысли о том, что он плохой командир, но все же… Он сделал, что мог. Да. А рефлексировать будут потом, когда немного устроятся.
Отряд отвлекся на вспышку взрыва вдалеке. Не там, куда улетел модуль. Кажется, что-то большое взорвалось, но за деревьями не видно.
— Это носитель. Туда падал он, — заметил, постанывая, один из раненых.
И, как бы подтверждая его слова и мысли самого кварианца, туда ударило еще несколько упавших с небес точек, отчего все зажмурились и закрыли глаза. Вспышка была яркой, подсказывая, что это было. Несколько секунд спустя отряд настиг хлопок ударной волны, а на горизонте появился ядерный гриб.
Зачищают. Хотя, вероятно, просто убеждаются, что никто не сможет улететь, а потом взорвут систему, как люди уже делали. Это же люди.
— Нам пора, — отметил КэлРигар, — пока и по нашей позиции не прилетело. Берем всё, сколько можем припасов, и выдвигаемся.
И они покинули берег. Отряд даже близко не похож на бодро бегущий. Покачивающиеся, хромающие, раненые и на носилках. Молчат, но видно, что многим больно. Осложняет ситуацию полное отсутствие любых дорог, тропинок и проходов через джунгли. Отчего приходится натурально продираться вслепую через густой лес. Куда идти? Непонятно. Скорость движения тоже оставляет желать лучшего, так как для раненых нужно прокладывать тропинку.
Грохот взрыва пришел еще через час. Надо же, похоже модуль продержался дольше, чем мы
— Ну, вот и всё, — всё же кварианцу было очень грустно осознавать это.
Турианец, которому Кэл’Ригар помогал идти, заметил:
— Они сами выбрали свой конец. Если бы мы остались внутри, или замедлились, разделили бы их судьбу.
Так и двигалась через лес эта похоронная процессия, хрустя ветками и проламываясь вперед и вперед. Утро сменилось днем, отряд остановился на привал. Медикаментов мало, еды тоже. В таких условиях раны гноятся не легко, а очень легко. Время от времени раздавались серии взрывов, но определить, что там происходит, просто нереально.
И, однажды, на втором привале, когда командира кварианцев начали посещать мысли о том, кого придется добивать, чтобы отряд прожил еще немного дольше, раздался крик:
— Противник!
— Нет, — ответил незнакомый голос, хрустя ветками.
В том направлении немедленно оказалось направлено с десяток стволов, но это были не монстры. Из джунглей вышел саларианец. Одетый в закрытую одежду, в которой узнается военная форма, адаптированная для сложных условий. Один рог поврежден, еще и шрам, словно от удара по голове. Поверх плащ, маскировочный, и кислородная маска.
— Ты еще кто?
Саларианец смотрел спокойно, игнорируя с десяток автоматов и пистолетов, направленных на него.
— Идем со мной, если хотите жить. Или можете остаться и умереть от голода, болезней и яда, или, когда нас всех начнут выжигать.
На это кварианец повторил вопрос:
— Кто ты?
Но салару было совершенно безразлично.
— Тот, кто предлагает вам выход. Вы можете отказаться, и принять иное решение. Выберете вы медленную смерть, или включите системы связи, на которые будет наведен орбитальный удар, будет уже вашим выбором. Решайте.
Вот только сомнения никуда не делись. Оружие никто не опустил.
— Ты слишком вовремя появился.
Саларианец, которого все это время держали на прицеле, легко кивнул.
— Не спорю. Выжидал удобный момент. Сейчас — идеально. Ваш выбор прост: пойти со мной или нет. Если бы не хотели жить, остались бы на корабле. Думайте. Чем больше думаете, тем меньше у вас времени. По планете будет нанесен удар торпедой людей. Ничего не останется. В худшем случае, умрем все. В лучшем, выживем. Но решайте быстрее.
— И ты тоже умрешь, — бросил один из турианцев.
Как бы не хотелось спорить, салар логичен. Шансы выжить в джунглях с таким количеством раненых, без декстро еды и медикаментов — минимальны. К завтрашнему утру начнется очень много крайне неприятных заболеваний, к концу недели даже кварианцы будут небоеспособны. При том, что даже с маяком не факт, что их бы нашли. Не говоря о возможности бомбардировки. И чем дальше кварианцы и турианцы думали, тем яснее становился этот факт.
— Похоже, у нас нет выбора.