Окончательный диагноз
Шрифт:
– Только не мучайте его вдову, – предостерег он, – она все равно ничего не знает.
– Моя задача – найти истину, – парировал Дронго, – а садистских наклонностей у меня никогда не было. Пусть спустится вниз, и мы поговорим. Может быть, тогда я быстрее найду убийцу ее мужа. Гораздо быстрее, чем она может себе это представить.
Через минуту на лестнице раздался стук каблуков. На этот раз Нелли Лопатина была в темном платье, а на голове черная косынка. Войдя в комнату, она тихо поздоровалась со всеми и села к столу. Наступило неловкое молчание.
– Что вы хотите? – спросила она печально. – Мишу убили, и я осталась одна.
– Примите мои соболезнования, – пробормотал Дронго.
– Вчера мы были вместе, – напомнила она. – Все так внезапно произошло, – она обвела взглядом гостиную. – Его больше нет.
– Простите меня, – печально сказал Дронго, – я понимаю, в каком вы состоянии, и не собираюсь вас долго мучить. Скажите, вы ничего не заметили сегодня ночью, сразу после нашего ухода? Может быть, он нервничал? Или кому-то звонил?
– Нет, не нервничал и не звонил, – вздохнула она. – Мы почти сразу легли спать. А утром я проснулась и увидела, что он спустился вниз. А потом я услышала выстрел и быстрые шаги. Я побежала вниз, но здесь уже никого не было, а Миша лежал на полу, – голос у нее дрогнул.
– А в чем он был одет?
– На нем были только трусы и майка. Все вокруг было залито кровью. Я так испугалась, что несколько секунд не могла двинуться с места, – она всхлипнула, – а потом я закричала. И сразу бросилась к телефону. Через минуту здесь были сотрудники службы охраны, а потом приехали и все остальные.
– Телефон у вас внизу или наверху?
– Есть и внизу, и наверху, – ответила она. – У нас несколько мобильных аппаратов, но городской есть и в спальне, и в гостиной.
За дверью послышались громкие голоса, кто-то хотел войти в дом, но его не пускали. Он громко возмущался, объясняя, что он брат покойного. Нелли, услышав препирательства, снова вздохнула, но промолчала.
– Вы можете вспомнить, что было в тот вечер, когда был убит академик Глушков? – поинтересовался Дронго.
– Сейчас я уже ничего не помню, – призналась она.
– Попробуйте вспомнить. Это был четверг. Вы были дома одна. Вечером приехал ваш супруг, и вы с ним вышли погулять около дома. А утром вы узнали, что убит Федор Григорьевич. Так вы говорили вчера.
– Значит, все так и было. Я точно не помню.
– Вы часто гуляли с мужем около дома?
– Крайне редко, – всхлипнула она. – И уже больше никогда не будет этих прогулок. – Слеза скатилась по ее щеке, и Нелли вытерла ее рукой.
Земсков шумно вздохнул и с укором посмотрел на Дронго.
– Вы были в курсе дел своего супруга? – продолжал Дронго.
– Михаил мне почти ничего не рассказывал, – призналась она. – Он не любил, когда женщина вмешивается в дела мужа. В последнее время мы мало виделись. Он сутками пропадал на работе. Я даже уговаривала его уйти в отпуск,
– Ваш супруг говорил, что хорошо знал семью Федора Григорьевича.
– Он считал Глушкова своим наставником, – кивнула Нелли Лопатина, – и вообще всегда относился к нему с большим уважением. И теперь получилось так, что они ушли вдвоем. Один за другим. Кто бы мог подумать, что все так случится…
Она явно отклонялась от темы и собиралась снова расплакаться.
– И его детей вы тоже хорошо знали?
– Мы же с вами об этом уже говорили, – сквозь слезы произнесла она. – Всех знали. И нас все знали. Все его любили…
– Может быть, хватит? – не выдержал Земсков.
– Нет, – возразил Дронго, – у меня есть еще несколько вопросов.
– Как вы бестактны, – пробормотал Земсков.
Потапов молчал, не решаясь вмешиваться.
В этот момент за дверью снова послышались голоса. Дверь открылась. Послышался стук каблуков. Потапов встал, чтобы встретить незнакомку, и замер на месте. Это была Вероника Андреевна. Одетая в темно-синий бархатный костюм, она прошла мимо мужчин, обдав их сладкой волной своего парфюма.
– Здравствуйте! – коротко бросила она и подошла к Нелли, которая, увидев ее, поднялась со своего места.
Обе женщины обнялись и громко заплакали. Дронго понял, что задержать вдову Глушкова сотрудники ФСБ просто не посмели. Вероника Андреевна взяла свободный стул и села рядом с подругой, не обращая внимания на мужчин.
– Какой ужас! – сказала она с чувством. – В какой стране мы живем? Каждый день кого-то убивают. Уже стали убивать министров и вице-премьеров! И притом безнаказанно.
– Мы занимаемся расследованием, – робко возразил Потапов.
– Видим, как вы занимаетесь! – ядовито отчеканила Вероника Андреевна. – Осталось только, чтобы нас насиловали и убивали в собственных домах. Нас уже грабят и расстреливают даже в охраняемых поселках.
– Какой ужас, Вероника Андреевна, – простонала Нелли.
– Я тебя понимаю, – с чувством произнесла вдова Глушкова. – Завтра у нас похороны. Я приехала на дачу, чтобы еще раз просмотреть бумаги Федора Григорьевича, и услышала такую страшную весть. Я все бросила, чтобы тебя увидеть.
– Вы одна разбираете бумаги мужа? – вмешался Дронго.
– Нет. Приехал и его заместитель, и его секретарь Зоя Павловна. Она так переживает случившееся, даже говорить не может. Алла и Олег тоже здесь. Они хотели посмотреть бумаги своего отца, и я не смогла им отказать.
– А я ничего не знала о делах Миши, – призналась, всхлипывая, Нелли Лопатина.
– Вы закончили свои вопросы?
Земсков нервничал, ему не хотелось оставаться в комнате, где сидели две вдовы. Генералу хотелось как можно быстрее выйти на свежий воздух. Ему казалось, что оба преступления в Жуковке – это вызов лично ему. И ему хотелось действовать. Но Дронго упрямо сидел на стуле.