Оковы счастья (Оправданный риск)
Шрифт:
– Как себя чувствуете, дорогая моя? Карин открыла глаза и увидела врача.
– Доктор. – Она села, глаза ее горели от нетерпения. – Я хочу увидеть мою дочку.
– Конечно, – ответил он и усмехнулся. – Дай мне только пять минут, чтобы осмотреть тебя, и я скажу, чтобы они принесли малышку.
– Пять минут и ни секунды больше.
– Даю слово. Так, посмотрим… Ну, что ж, ты вышла из борьбы победителем, Карин. Сделай глубокий вдох, теперь медленно выдыхай. Хорошо. Надеюсь, ты понимаешь, что когда
– У меня будет пара недель.
– Пожалуй, пары недель будет маловато. Какое-то время ты будешь чувствовать слабость и быстро утомляться. Тебе потребуется кто-нибудь, чтобы присматривать за ребенком.
– Да я здорова, как бык, доктор. Я очень быстро встану на ноги.
– Встать-то ты встанешь, но как бы потом не пришлось пожалеть об этом. Теперь ты должна думать, прежде всего, о ребенке. Хорошо, теперь проверим твой живот…
– Я придумаю что-нибудь, доктор, – согласилась Карин, пока доктор ощупывал ее непривычно пустой и плоский живот.
– Не больно, когда я надавливаю здесь?
– Нет. – Карин поморщилась. – Ну, немного.
– Это нормально. Пока все неплохо. – Доктор выпрямился и спрятал стетоскоп в карман. – Помнишь, в какой панике ты была, когда пришла ко мне в первый раз? Я пообещал тебе, что будет все в порядке? Так и вышло. Ты убедилась, что семья рада появлению твоей малышки, а ее отец хочет стать частью вашей жизни. Полагаю, все разрешилось ко всеобщей радости. Уверен, все будет замечательно.
– Надеюсь на это… – Карин застыла. – Что вы сказали?!
– Я сказал, что уверен…
– Доктор, вы меня, наверное, перепутали с другой пациенткой. Отец моей дочери не знает о ребенке. И никогда не узнает.
Доктор закашлялся.
– Это, конечно, твое дело… Пока же подготовься к визиту одной маленькой девочки.
– Жду, не дождусь.
– Отлично. – Доктор взял ее за руку. – Я хотел бы сказать тебе одну вещь…
– Да?
– Все меняется, Карин. Может быть, сейчас ты уверена, что выбрала правильный путь, но однажды вдруг ты поймешь, что ошибалась.
– Со мной это уже было, доктор, – мягко ответила Карин.
– Что ж, иногда одного урока бывает мало. – Доктор повернулся на звук открываемой двери. – А вот и твоя малышка.
Карин села. Доктор погладил ее по плечу и направился к двери. Его большая фигура заслонила вход и Карин вытянула шею, стремясь поскорее увидеть своего ребенка.
– Моя маленькая девочка, – нежно прошептала она.
– И моя, – раздался холодный голос. – Во всяком случае, так мне сказали.
Глаза Карин метнулись от маленького свертка к лицу человека, державшего на руках ее ребенка. Это был Рафаэль Альварес.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Он был
Ее сон стал явью. Рэйф здесь ради нее… Впрочем, нет. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что здесь он не ради нее.
Видимо, один из ее сводных братьев все-таки совершил эту невероятную глупость.
– Ты выглядишь удивленной, Карин.
– Да, я… я удивлена. Зачем ты здесь?
Он криво усмехнулся и подошел к кровати.
– Я здесь, чтобы увидеть тебя. – Он бросил выразительный взгляд на спящую девочку в его руках. – И нашу дочь.
Взгляд Карин перебегал с него на ребенка и снова на него.
– Почему у тебя на руках мой ребенок?
– По-моему, ты должна говорить наш ребенок. Похоже, все единодушно решили, что этот ребенок мой. – Он криво усмехнулся. – Медсестра подумала, что отцу пора познакомиться со своим отпрыском и сунула мне этот сверток. Я решил не разочаровывать ее.
Карин залилась краской.
– Дай мне мою дочь.
– Обязательно, – с иезуитской вежливостью произнес Рэйф. – Но сначала не будешь ли ты так добра объяснить, почему все считают, что я ее отец.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – резко сказала Карин. – Дай ее мне, Рэйф.
Он сделал так, как она сказала. Карин прижала маленький сверток к груди, заворковала и коснулась губами головы ребенка. Рэйф бесстрастно наблюдал, как она осторожно разворачивает розовое одеяльце, трогает маленькие пальчики на ножках, затем на ручках. На ее длинных ресницах заблестели слезы, которые, не удержавшись, покатились по щекам.
– Моя маленькая девочка, – нежно прошептала Карин и снова поцеловала ребенка.
Ну просто Мадонна с младенцем, неприязненно подумал Рэйф, продолжая наблюдать за Карин, заворачивающей малышку в одеяльце. А что на самом деле? Ей ничего не стоило улечься в постель с незнакомцем, получить удовольствие и тут же забыть об этом, как будто они просто выпили по чашке кофе.
Рэйф взял стул, повернул его задом наперед, оседлал и положил руки на спинку.
Малышка проснулась и подала голос.
– Тихо-тихо, моя сладкая, – забормотала Карин, прижимаясь губами к шелковистым кудряшкам.
Если… если – он отец этого ребенка, его не может не волновать моральный облик его матери. Конечно, глядя на нее, любой человек может сказать, что у нее нормальные материнские инстинкты. Но только не он. Рэйф не сомневался, что это спектакль, разыгрываемый исключительно для него.
Он богат. Подавляющее большинство женщин считают этот фактор решающим. Тогда почему бы Карин Брустер не быть в их числе? Да, у нее есть богатый отчим, но скорее всего старик не оказывает ей финансовой поддержки, иначе зачем бы она работала? Насколько он понял из слов ее сестры, Карин – консультант по инвестициям.