Окраина
Шрифт:
– Ну во первых, это наша военная ракетная техника. А в этом, мы впереди планеты всей. Во вторых, эта система, поднимет вас прямо к терминалу, откуда, вы вошли.
Снова с хрустом повернув еще что-то на пульте, от чего послышался мощный гул двигателей, а циклопические установки дрогнули и на них загорелись индикаторные лампы, сталкер весело продолжил
– И в третьих: У вас, другого выхода то, и нет...
Полковник, ошарашено поглядел на улыбающегося сталкера. Ему осталось только
– Вы всегда умели убеждать...
Податчик, страшно грохоча вышел в рабочий режим. Сталкер, весело сыпя матом продолжил колдовство на пульте, пока не открылись створки и полу цилиндры для ракетных пеналов, не пришли в движение.
Казак показал, как надо вскочить в пустой пенал и проинструктировал их.
– Закрепите все болтающееся на снаряжении. По одному залазьте. Время пути около двух минут. Как можно крепче держитесь, трясти будет немилосердно. Выпадете, смерть. И еще.
Он, виновато развёл руками.
– Что там твориться, на верху, я не в курсе. Как только вас выкинет на стол податчика. Всё в ваших руках. В общем, разберётесь...
Он подал руку полковнику.
– Успеха. Сразу уводите всех с базы. И не забудьте спасти гавнюка...
Полковник серьёзно пожал его руку. Как будет уходить сталкер, он не спрашивал.
Пенал был довольно широк но в нём, были резиновые полосы в которые Брандт уперся руками и ногами помня предупреждение о тряске.
Тряской это, было названо не зря. Податчик не проектировали для перевозки людей и кинетические нагрузки молотили Брандта о стены как куклу в багажнике авто летящего по сельской дороге.
Когда наконец миновав кучу труб и помещений податчик выкинул его на ржавый стол в штольне станции, он не сразу нащупал оружие которое выпустил из рук пытаясь остаться в цилиндре.
Его не только оглушило жёсткое падение на твёрдый лист металла, но и осыпало градом горячих гильз и шумом стрельбы вокруг.
Прямо над ним стоял в полу присяде унтер Клаус, лихо лупящий из антикварного русского пулемёта, прямо от бедра, по зомби атакующим два оставшихся транспортёра.
Кто то у наспех сделанных баррикад закричал
– Помогите полковнику!
Их уже заметили и прикрыли огнём, когда они стали прорываться к машинам.
Едва достигнув транспортов, полковник спросил
– Кто старший? Доложите обстановку!
Лейтенант в перепачканной чем-то склизким форме, отрапортовал
– Вы господин полковник! Господин генерал высунулся наружу, и тут же, схлопотал пулю в руку. С тех пор, спецназовцы, кузов машины не открывают, команд оттуда не поступает.
– Мы можем её сдвинуть?
– Так точно! Машину починили. У штабной машины, раздельные вход в кабину и кузов. Но...
– Сейчас в кабине один из спецназовцев. Скал, что в любого, кто к люку приблизится, будет стрелять.
Унтер Клаус, стоявший рядом и перезаряжавший пулемёт, тихо проговорил, будто беседуя с патронной лентой
– Бойница водителя, имеет слишком большой угол возвышения. Гополиты, это переделка, у этих машин, слабое бортовое бронирование, только противо пулевое. Но и оно рассчитано, на современный патрон. Не вижу, чтоб его усиливали. После чего продемонстрировал идущие под затворную раму пулемёта патроны калибра 7.62 с черными головками. Русские так метили старый бронебойно зажигательный боеприпас.
Он с лязгом передёрнул затвор, и невинно уставился поверх шлема лейтенанта.
Полковник кивнул и настроил рацию на частоту, заранее уговоренную со своими солдатами оставшимися здесь.
На условленный кодон, в рации, три раза щёлкнуло, а в кармане кителя под курткой завибрировал ПДА. Глянув на него, Оффенбах обратился к лейтенанту
– Весь огонь, на эту мразь. Постарайтесь убить всех гранатомётчиков. Машинами, я сейчас займусь. По моему сигналу, машины развернутся, и все быстро садятся в них!
Лейтенант козырнул и побежал выполнять приказ.
Сам полковник с Клаусом, зашли за командирский транспортер, от стены, выгоняя оттуда солдат.
– Все на позицию! Раненые во второй транспорт! Больше огня!
Когда место очистилось, Брандт показал унтеру ПДА. Лейтенант не написал, а прислал фото транспортёра изнутри.
Затем, сверяясь с переданным фото, начертил поднятым куском угля на борту, две короткие линии. Указав на первую, показал один палец, указав на вторую, два. И указав на кабину показал три пальца. Кивнул, зло оскалившемуся Клаусу, и вышел из-за транспортёра.
Солдаты у наваленных из подручных средств баррикад, вели как он и приказал бешенный огонь, не жалея патрон. Но даже в этой канонаде, короткие очереди русского пулемёта прозвучали гулко и звонко.
Оффенбах. Обернулся. У штабного транспортера, Клаус уже вынимал из кабины окровавленного спецназовца.
Найдя глазами лейтенанта, Брандт переключил рацию
– Лейтенант! Всех людей на броню!
Сам вскочил и заколотил прикладом по створке брони штабного транспортера.
Створка люка отворилась, на него, глядело испуганное, окровавленное лицо лейтенанта
– Господин полковник! Какое счастье что вы вернулись! Тут все убиты!
В штабном модуле, действительно, на стенах всюду была кровь и вповалку лежали тела. Генерал, похоже потерял сознание. Полковник не вникая , что и как, кивнул и обернувшись крикнул