Окровавленные руки
Шрифт:
— Зачем ты это делаешь? Прорываешься в мою жизнь? Конечно, должны быть другие женщины, которые могли бы удовлетворить любую потребность, которую, как ты думаешь, я удовлетворю…
Его вилка упала на тарелку, и он смотрел на меня, пока я не замолчала под силой этого взгляда.
— Я делаю это, — он сделал паузу, глубоко вздохнув. — Потому что ты моя. Это так просто.
— Я давно не был твоей, Тео, — запротестовала я, поморщившись от того, как имя, которое я когда-то назвала, сорвалось с моих губ.
— Ты всегда была моей, милая моя. Даже когда мы не могли быть вместе.
Он
— Меня не интересуют какие-то странные отношения, которые, по твоему мнению, у нас есть. Открытые отношения? Что-то, к чему ты возвращаешься, когда захочешь? Ни один из этих сценариев мне не нравится, Маттео. Множество женщин довольны тем, что ты предлагаешь, и в этом нет ничего плохого, если это работает на вас. Но я не та девушка.
Я грустно улыбнулась ему, ставя столовое серебро. Я закончила — ела, играла в его игры, все это.
— Думаю, ты знаешь, где дверь.
Он откусил еще один кусок своего главного ребра, игнорируя меня и мои желания до последнего. Когда он доел свою тарелку, он встал, наблюдая за тем, как я заканчиваю уборку на кухне. Это была навязчивая вещь, всегда нужно было убирать пространство после каждого использования. Он взглянул на мое макси-платье цвета шалфея с открытыми плечами, и его взгляд проследил вниз, чтобы увидеть туфли на каблуках телесного цвета на моих ногах.
— Тебе удобно в них? — спросил он, и я в замешательстве нахмурила брови.
— Да, но я сниму их, как только ты уйдешь.
Он встал на колени у моих ног передо мной, задрав мое платье достаточно, чтобы осмотреть туфли. Я чуть не потеряла равновесие, когда он взял одну ногу в руки и осторожно повернул ее, чтобы осмотреть пятку.
— Они подойдут. Пошли.
Подхватив куртку, он накинул ее на плечи, оставив переднюю часть расстегнутой. Как сумасшедший, элегантный бунтарь.
— Я никуда не пойду, — запротестовала я. Казалось, он обдумывал свои варианты, а затем кивнул, словно признавая поражение. С тяжелым вздохом облегчения я вздрогнула, когда он встал прямо передо мной, и его руки схватили мои бедра в своих ладонях. После того, как он действительно устроился там, он поднял и взвалил меня себе на плечо. Я хмыкнула, шлепая его по спине в борьбе, которая осталась проигнорированной, когда он повернулся и пошел к моему входу. На ходу он выключил свет, схватил мои ключи с консоли и направился к двери.
— Маттео! — Я закричала.
— Опусти меня! — Выйдя на крыльцо, он, казалось, не заботился о том, что мы, должно быть, привлекаем внимание моих соседей — что они, скорее всего, вызовут полицию и заявят о похищении.
— Мне нужен хотя бы мой телефон. Моя сумочка.
Он шлепнул меня по заднице с оглушительным стуком. Это было совсем не больно, не из-за комбинированной ткани моего нижнего белья и моего платья, но сам принцип был шокирующим, несмотря ни на что.
— Они мне не нужны, — проворчал он, закрывая мою дверь моими собственными ключами. Когда он повернулся и направился к Aston Martin, я усилила свою борьбу.
— Стой! Отпусти меня! Соседи, знаешь ли, вызовут полицию.
Маттео усмехнулся, поворачивая меня так внезапно, что у
— Ты звонишь в полицию? — спросил он, и мне пришлось задуматься, кого из соседей он беспокоит.
— Нет, сэр. Я и не мечтал об этом, мистер Белланди. Я ничего не видел, — сказал мой дружелюбный пожилой сосед Майк, и его входная дверь с глухим стуком закрылась.
Предатель.
Я представила, как он отступает внутрь, оставляя меня на милость человека, которого он сам боялся.
— Маттео, пожалуйста, — умоляла я, когда он открывал пассажирскую дверь.
— Садись в гребаную машину, Айвори, — приказал он, ставя меня на ноги рядом с ней.
Я кивнула в знак подчинения, чувствуя, как в этот момент под поверхностью здравомыслия Маттео играет что-то другое. Что-то вывело его из себя, и я подозревала, что это была я.
Единственный реальный вопрос заключался в том, что он будет делать с этим?
Я села и засунула ноги в машину, вздрогнув, когда дверь захлопнулась. У меня хватило ума понять, что открывать эту дверь, скорее всего, было бы очень плохим решением, поэтому я села, сложив руки на коленях. Мгновение спустя Маттео уже сидел за рулем, протянув руку через центральное отделение, чтобы наклониться ко мне и пристегнуть меня к себе. С мурлыканьем завелся двигатель, и он съехал с моей дороги слишком быстро, на мой вкус. Я вцепилась в сиденье рядом с моими ногами, пытаясь сдержать панику.
— Маттео…
— Если ты когда-нибудь позволишь другому мужчине прикоснуться к тебе, я убью его, — прорычал он таким угрожающим голосом, и я застыла в ужасе. Этот голос почти не оставлял сомнений в том, что он имел в виду каждое слово, вызванное прямо из бездны Ада. — У нас не открытые отношения. Никто не прикасается к тебе. Никто не прикасается ко мне. С этого момента и далее только ты и я. Ты поняла?
Я кивнула, глядя на свои ноги, пока он говорил.
— Слова, Айвори. Мне нужны слова.
— Да, Маттео. Я понимаю, — прошептала я, борясь с желанием расплакаться. Я не хотела, чтобы он знал, как сильно он меня напугал. Может быть, я и не была самой сильной из женщин, может быть, и не идеальной, но будь я проклята, если показала ему свою слабость. Однажды я пережила его и сделаю это снова, но во второй раз я докажу, что могу это сделать, не позволяя своему сердцу участвовать в каких-то извращенных играх, в которые он хотел играть.
Он замолчал, ведя нас по городу, пока я пыталась укрепить свою решимость.
Потому что я не могла позволить ему сломить меня.
Не второй раз.
???
Не знаю, откуда я ожидала, что такой мужчина, как Маттео, пригласит меня на свидание.
Никогда бы не подумал, что он приведет меня в Миллениум-парк. Мы остановились на обочине, и Маттео быстро вышел из машины и направился к трем мужчинам, стоящим на обочине и ожидающим нас. Я сразу узнала Саймона и Шрама, но другой мужчина рядом с ними был мне незнаком. Маттео бросил незнакомцу свои ключи, и я не могла слышать слов, которыми они обменялись со своего места в машине. Маттео подошел к моей двери и распахнул ее с изящной элегантностью, свидетельствующей о его надлежащем воспитании. Он протянул мне руку и с меньшим терпением вытащил меня из машины.