Округа

Литтл Бентли

Чтобы колдовать?

Проводить сатанинские ритуалы?

Как бы то ни было, всё это было отвратительно, неправильно. Даже не имея никаких доказательств перед глазами, я поверил сыну Пикмана — его друг действительно умер на этом чёртовом месте. Я не знал, куда мог подеваться труп, но труп определённо был. Я был в этом уверен. Я сделал шаг вперёд. Эта штуковина была построена давно, она была очень старая и стояла здесь на протяжении долгого времени. Наклонившись, я увидел какие — то трусы, шапки, фотографии. Люди приходили сюда годами, совершали паломничество к этому месту, но кто? Местные детишки? Эта мысль повергла меня в ужас. Бывал ли здесь Фрэнк? Знал ли он об этом месте? Вдруг он попал в секту, или стал жертвой культа, или влип в историю, как в фильме «На берегу реки»? Вряд ли, конечно, но такое возможно. Родители всегда в последнюю очередь узнают о том, что происходит с их детьми. Я знал наверняка лишь одно — мы с Линн строго контролировали всё, что он делает и всегда присматривали за ним. Мы отпускали его на улицу только вечером и в том случае, если чётко знали, куда и с кем он пойдет. Не знаю, что случилось здесь этой ночью, но Фрэнк был, слава Богу, дома в постели, а не шатался по округе, как парнишка Пикмана и его друг. Я пригляделся. На каменной плите валялись какие — то обрезки, похоже состриженные ногти, а под ними лежал сложенный листок бумаги, который показался мне знакомым. Петиция, которую мы подписали и отправили в департамент здравоохранения, чтобы сюда направили инспекцию. Это мне не понравилось.

Насколько я знаю, у Эда было всего две копии петиции. Одну он отправил в город, а другую оставил себе. Непонятно как она здесь оказалась. Сын Пикмана сказал, что они пришли сюда попросить денег, но я не мог отогнать другую мысль. Кто — то принёс сюда петицию, чтобы попросить о чём — то другом, а вот о чём? Я понятия не имел. У меня пробежал мороз по коже. Я встал и огляделся вокруг, больше мне здесь делать нечего. Я пришёл проверить, я проверил и ничего не нашёл, никаких трупов, никаких монстров, теперь я незаконно нахожусь на территории частной собственности. Но твёрдое ощущение, что здесь всё же произошло что — то плохое, хотя никаких подтверждений того не было, заставило меня принять другое решение. Я должен поговорить с хозяйкой дома. Либо она понятия не имеет, что творится у неё на заднем дворе, и тогда нужно ей об этом сообщить, либо она всё прекрасно знает, и тогда нужно её допросить. В любом случае поговорить с ней мне придётся.

Я пошёл прочь от «святилища», не оглядываясь, той же тропинкой, прошёл мимо боковой стороны дома, а затем по высохшей лужайке прямо к парадному крыльцу. Я постучал в дверь, подождал ответа, снова постучал, подождал, постучал — подождал. Я стоял там, наверное, не меньше пяти минут, но ответа не дождался. В доме было тихо, но машина, старый «Ford Torino», стояла на подъездной дорожке. Конечно же, хозяйка могла уйти куда — нибудь пешком, могла уехать на другой машине, но этот вариант казался мне маловероятным. Она была в доме и, возможно, была в беде. Всё это было подозрительно и слегка пугало, и прагматичная часть моего сознания настаивала, чтобы я тащил свою задницу домой и вызвал копов, но вот другая часть сознания возражала. Пацан Пикманов уже вызвал копов, скоро они подъедут и помогут мне, если я сам не сумею помочь профессорше. Поколебавшись всего секунду, я снова развернулся и по скрипучим деревянным ступенькам поднялся на крыльцо застекленной веранды. Дверь не просто была не заперта, она была открыта, и у меня в голове промелькнула примитивная мысль, будто кто — то или что — то приглашает меня войти. Я даже хотел спуститься во двор и поискать среди хлама металлическую трубу или какое — нибудь другое оружие, но к этому моменту я был уже на верхней ступеньке и решил просто войти внутрь. Веранда была такая же грязная как и двор, вся завалена старой мебелью, коробками.

— Эй! — позвал я.

Ответа не последовало. Я пошарил по ближайшей стенке в поисках выключателя. Нащупав его, я включил свет. Не знаю, в какой части дома я оказался, наверное, это было фойе или прачечная, но как оказалось, хозяйка устроила здесь спальню. В комнате никого не было, но кровать выглядела так, будто на ней совсем недавно спали, или профессорша просто никогда её не заправляла. Ну, я так не думаю. В спальне тоже было полно мусора. Весь деревянный пол был застлан книгами и газетами, с потолка с облупившейся штукатуркой тянулись толстые нити чёрной паутины. В воздухе стоял запах пыли, плесени, застарелого пота, высохшей мочи, а на антикварном стуле с рваной обивкой висел халат, залитый свежей кровью. Я пожалел, что не прихватил оружие, но было уже слишком поздно. Поэтому я сунул руку в карман, схватил связку ключей и зажал в кулаке наподобие кастета. Я прошёл в следующую комнату. Ещё одна спальня.

И она была там…

Сидела перед туалетным столиком с зеркалом и расчёсывала волосы.

— Господи Боже! — вырвалось у меня. Мой голос был готов сорваться на крик. — Боже мой!

Кожа толстухи была прозрачной. Однажды один мужик с завода рассказал мне, как когда — то ещё до вьетнамской войны, в высшем обществе было принято разводить особых крыс. Их кормили исключительно имбирным корнем на протяжении нескольких поколений, пока у самок не начинали рождаться прозрачные крысята. У вьетнамцев такие крысы считались особым деликатесом из — за тонкого аромата имбиря, который пропитывал мясо. И вот теперь я вспомнил эту историю. Только передо мной была не крыса, а женщина и я был уверен, она не родилась такой, она такой стала. Это была сама профессорша. И как я понял из названия книг, грудой сваленных на кровати, преподавала она не физику, а философию. Не знаю почему я обратил на это внимание, это было вообще — то не важно. Она по — прежнему сидела за столиком, но больше не смотрела в зеркало, теперь она смотрела на меня. На её губах дрожала хитрая улыбка и сквозь прозрачную кожу её щёк я мог разглядеть белый жир. Когда она заговорила, я увидел, как мышцы заставляют её челюсть двигаться.

— Ты который из них? — спросила она.

Я развернулся и бросился бежать. Наверное, было бы быстрее, если бы я пробежал через дом и вышел через парадный вход, но я понятия не имел, что может ожидать меня в других комнатах, а единственным моим желанием было как можно быстрее убраться отсюда, поэтому я пробежал через первую спальню, выскочил на веранду, затем вниз по ступенькам и кинулся за угол дома.

Я побежал к дому Эда.

Сначала я хотел бежать домой и звонить копам, но мне не хотелось ещё сильнее тревожить Линн и пугать Фрэнка, поэтому я решил зайти к Эду. Наверное, следовало зайти и к Пикману, позвать Билла с собой, в конце концов, это его сын заварил всю эту кашу, но я был не слишком хорошо знаком с Биллом Пикманом, не очень — то его любил и, по правде говоря, не думал, что он способен помочь. Это такой маленький костлявый человечек, самоуверенный реднек, почти всегда пьяный. Вряд ли он хоть чем — то смог бы помочь, а вот Эд — бывший морпех, взрослый детина, сейчас он работает продавцом в аптеке, но это не сделало его мягче. Он хороший человек, хороший друг, хотя временами он бывает слишком дотошным и въедливым. Вместе с таким человеком я без раздумий пошёл бы в разведку. Эд с женой всегда засиживались допоздна и я был рад увидеть, что их парадная дверь открыта. Это означало, что спать они ещё не ложились, но моё облегчение продлилось всего пару секунд, потому что подойдя к застеклённой террасе я сразу понял, что что — то не так. Эд строго следил за тем, чтобы жена содержала дом в чистоте, но сквозь стекло я увидел в гостиной настоящий хаос, по ней словно ураган прошёлся, как будто я снова попал в дом профессорши.

С нехорошим предчувствием я открыл дверь и вошёл в дом.

Они были на диване перед телевизором. Эд и Джуди. И я с трудом их узнал, до такой степени они обгорели. Если бы не тот факт, что они сидели в доме Эда, на диване Эда, и что Эд был на целый фут выше жены, я бы никогда не догадался, что это были они. На них не было одежды, на головах не было волос, лица превратились в обожжённые черепа, а тела в почерневшие кости. Сам диван был в порядке, обгорели только тела, словно их сожгли где — то в другом месте, а затем посадили на диван. Я вспомнил слова сына Пикмана о маленьком обгоревшем чудовище из «святилища» и сразу понял, что здесь есть связь. В этом не было никакого смысла, по крайней мере я его не находил, но кто — то зачем — то это сделал. И хотя передо мной и лежали тела моих друзей, я был готов к тому, что они зашевелятся и начнут преследовать меня. Я был растерян, я не знал куда идти и что делать.

Где полиция?

Разве они не должны были уже приехать?

Я посмотрел на экран телевизора, вспомнил Линн, которая точно так же сидела и смотрела фильм, когда я уходил.

Что, если в мой дом тоже что — то проникло?

Что, если Линн или Фрэнк в беде?

Я

начал пятиться к выходу и сквозь стекло увидел худой силуэт человека, вяло прислонившийся к стене гаража. У этого человека были длинные волосы. Линн? Я открыл дверь. Фигура вышла из — за угла гаража и неспешно пошла в мою сторону. У неё была причёска точь — в — точь как у Линн, но длинное узкое лицо было ни на что не похоже. Над опухшими посиневшими глазами нависали толстые лохматые брови, под кожей, на щеках, и на лбу выступали странные бугры, рот был широко раскрыт, но не в улыбке, из — под огромной верхней губы торчали прямоугольные зубы, выпачканные в чём — то тёмном. Но даже не это едва не заставило меня наложить в штаны, а то, как это существо двигалось. Оно не надвигалось на меня, не пыталось догнать и схватить меня, оно просто шло, словно оно меня знало, словно мы были близкими друзьями. Я не знал, что это такое, я не хотел даже знать. Гараж Эда почти вплотную примыкает к дому, их разделяло всего несколько шагов. Существо уже было возле входной двери. Я уже никак не мог обойти его. Я захлопнул дверь, закрыл замок и побежал через весь дом к задней двери. Пробегая через прачечную, я услышал, как щёлкнул замок парадной двери и дверь открылась, закрылась, а затем звук самых обыкновенных шагов по паркету гостиной. Эд и Джуди закрыли заднюю дверь на три оборота, задвижку, цепочку, и мне понадобилось время, чтобы её открыть. Оказавшись на улице, я рванул прочь, я пролетел мимо той стороны дома, где не горел свет в окнах, я был в ужасе, я задыхался. Я был уверен, что в любую секунду это длинноволосое подобие женщины схватит меня, но ничего не происходило. Я немного успокоился, когда вышел на улицу. Оглядевшись кругом, я внимательно пригляделся к собственному дому, и увидел Линн. Она стояла на веранде, дверь позади неё была открыта, и смотрела сквозь стекло, словно услышала шум и пыталась понять откуда. Это она? Точно ли это Линн? Да, разумеется, кто же ещё? Да, я видел лишь очертания её фигуры, но второй раз меня не обманешь. Чёрт возьми! Уж собственную жену я способен узнать! Я уже хотел крикнуть ей, чтобы она шла в дом, заперла дверь и никуда не выходила, но она тотчас же так и сделала. В округе стояла тишина. Я чётко услышал, как хлопнула дверь и меня охватило чувство облегчения, она в порядке, в безопасности, но надолго ли? Я уже шёл по тротуару и твёрдо намеревался бежать домой и звонить копам, но подумал о том длинноволосом существе, которое меня преследовало, и решил не показывать ему, где я живу. Я понятия не имел, что это такое и чего от него можно ожидать и поэтому хотел, чтобы оно держалось подальше от моей семьи. Я оглянулся через плечо в сторону дома, но там никого не было, никто меня не преследовал, но оно от меня не отстанет, оно будет преследовать меня, по — своему преследовать. Главной причиной всему происходящему было наверняка «святилище». Я понятия не имел почему.

Может быть, оно стояло на каком — то священном месте и черпало из него энергию?

Или оно было сделано силой при помощи какого — то колдовства?

Или силу ему давала сама его архитектура?

Но я знал, что его надо уничтожить, разбить и тогда всё закончится. У меня в голове тут же возник план.

А моя подруга огибала угол дома всё в той же непринуждённой манере. Она была достаточно далеко от меня. Я не мог в подробностях разглядеть её ужасное непропорциональное лицо, но мне хватило и одного раза. Позабыть увиденное я уже никогда не смогу. Когда я снова увидел эти ниспадающие на плечи волосы, по моей коже пробежали мурашки. Мне хотелось бежать прочь как можно быстрее, как можно дальше, но мне нужно было что — то, чтобы себя защитить, какое — нибудь оружие. Я побежал по дорожке к гаражу. Впервые в жизни я был благодарен Эду за его педантичность. В своём гараже мне всегда приходилось копаться минут по десять каждый раз, когда нужно было что — нибудь найти, а вот у Эда было всё аккуратно разложено по своим местам и я без проблем нашёл топор, молоток и монтировку. Я и сам не знал, что мне может понадобиться, но хотел как следует подготовиться, поэтому не стал выбирать, а взял все три. Она была уже близко, она уже шла вдоль гаража. Теперь её лицо было совсем рядом и не скрывалось в тени, было освещено фонарём над крыльцом и я увидел огромные лохматые брови, над всё теми же мешковатыми глазами и странные бугры под кожей. Прежде она не улыбалась, но теперь она обнажила в улыбке свои острые грязные зубы и эта совершенно обычная улыбка вполне связывалась с её непринуждённой походкой. Не зная, что делать, я бросил молоток с монтировкой и обеими руками сжал рукоять топора. Меня нельзя назвать крутым парнем, в армии я не служил и уж точно никогда никого не убивал, но я без малейших колебаний поднял топор, размахнулся и ударил им по чудовищно деформированной голове. Она… оно увидело это, но не сделало ни малейшей попытки остановить меня, или убежать, или увернуться и когда лезвие с хрустом пробило нос и щёку и застряло в черепе, я ощутил мрачное удовлетворение.

«Это тебе за Эда, — подумал я, — это тебе за Джуди».

Я подсознательно был готов к тому, что она продолжит идти на меня, что я не смогу ничем её остановить, но она упала на месте, едва не потянув меня за собой, пока в последнюю секунду лезвие топора не вышло из её черепа с отвратительным скрипом. Не было ни крови, ни слизи, ни какой — либо другой жидкости, которую ожидаешь увидеть в открытой ране. Я подождал пару секунд, но она не шелохнулась. Для меня настал поворотный момент. Обычно в фильмах герой уходит, не оборачиваясь, а за его спиной монстр оживает. Я не хотел допускать эту же ошибку, но и изрубить её на куски у меня не хватало храбрости. Да и какие у меня были варианты? Я мог попытаться нащупать у неё пульс или проверить дыхание на случай, если она всё ещё была жива, но что, если у неё никогда и не было пульса, что, если она и до этого не была жива? И тогда она схватит меня за руку и потянет за собой на землю. Я постоял несколько секунд, затем сделал шаг назад, собрался с духом и ткнул её тупым концом топора. Она не шевельнулась, никакой реакции, но я был по — прежнему не уверен, что она не вскочит и не нападёт на меня. И хотя я больше не хотел применять какое бы то ни было насилие, я занёс над ней топор и отрубил голову. Не одним ударом, как обычно показывают в кино. Первый раз топор вошёл лишь до середины шеи, обнажив мышцы, связки и белый фрагмент позвоночника. Крови всё также не было. Ну, по крайней мере всё остальное выглядело так, как и должно было быть. Я вытащил топор, снова замахнулся и ударил ещё раз, на этот раз почти до конца, голова осталась висеть на кусочке кожи. Последним ударом я отрубил голову окончательно и лезвием топора оттолкнул её прочь от тела. Я поднял монтировку и молоток.

Пора со всем этим заканчивать!

Я быстро зашагал к выходу. За домом профессорши, там, где жили Тони и Хелен, я увидел какие — то чёрные тучи. Они окутали все стены и крышу их дома. Сначала я подумал, что это некая живая тень. Подойдя поближе, я понял, что их дом облепили полчища чёрных жуков. Что бы это ни было, я был уверен, что без «святилища» тут не обошлось. И это заставило меня бежать ещё быстрее, насколько позволяли инструменты, которые я держал в руках. На этот раз я не обращал внимание на препятствия на моём пути. Пробежав мимо боковой стороны дома, я не стал сбавлять скорость и ворвался на задний двор. Я ударился об пень, не заметив его, чуть не упал, запнувшись о какие — то шланги, грабли, но сумел удержаться на ногах. Я мысленно отметил, что в доме профессорши горит свет. Я представил, как эта прозрачная женщина бродит по своим грязным комнатам и меня пробрала дрожь. Впервые за этот вечер у меня появилось ощущение словно всё это происходит не со мной. Я словно бы попал в грёбаный фильм ужасов. Я просто метался из стороны в сторону с того самого момента, как пацан Пикмана… да как его чёрт возьми звали?!.. наткнулся на меня на улице. Но только теперь я осознал, как много всего произошло за то время и какая мощная сила встала у меня на пути. Я не хотел заранее испугаться того, с чем мне предстоит столкнуться, попытался отогнать эту мысль в сторону.