Окруженец. Затерянный в 1941-м
Шрифт:
– Понял, сделаю. А хозяйство в немецкой форме как должно сидеть?
– Вали работать, Зощенко, мать твою!
Еще через пять минут кутерьмы вернулся ефрейтор.
– Ну?
– Вот.
– Это чего?
– Здесь взрывчатка – пять зарядов по двенадцать килограмм, соединяем детонирующим шнуром. Инициирующий заряд здесь. К нему подводим проводную линию с электродетонатором. Только сразу хочу предупредить – я такого никогда не делал.
– Все в жизни когда-то бывает в первый раз. Какое расстояние между зарядами?
– Пятнадцать метров.
– Получается,
– Так мы обочину и минируем. В дорогу опасно закладывать – заметить могут.
– Ага, понял. Да, наверно, так правильно. Но если заряды не под машинами взорвутся, немцев точно накроет? Может, мощность увеличить?
– Товарищ командир, если в двух-трех метрах рванет двенадцать кило взрывчатки, мало никому не покажется.
– А если в пяти?
– Все равно долго головой трясти придется. Я раз под такой взрыв попал, там больше десяти было, все равно кровь из ушей текла, думал, оглохну.
– Ладно, поверю специалисту. Но если немцы все же выскочат и попробуют залечь или вообще прорваться?
– Можно попробовать мины поставить, но как бы потом самим на них не нарваться. Будет у нас время свои мины снять?
– А бес его знает? Может, и не будет. Хорошо, мины с собой бери, хотя бы десяток, а там на месте разберемся. Да, чуть не забыл, а как подрывать будем, машинки-то нет?
– Если линия будет меньше пятидесяти метров, то можно динамкой от телефона, жаль, немецкого нет – у него ток вызова больше. Но это не слишком надежно, да и разброс по времени может быть в секунду-две, лучше просто от автомобильного аккумулятора.
– Хорошо, бери аккумулятор. В качестве детонаторов уверен?
– Лучше, конечно, два поставить и две линии протянуть, но жалко. Мало их у нас.
– Не жалей, хуже будет, если колонну упустим. Ставь два.
Время утекает, извиняюсь за банальное сравнение, как песок сквозь пальцы. Пол-Германии отдам за временной тормоз, да что там пол – всю отдам. Хотя зачем мне тогда он нужен будет?
– Товарищ командир, там Германа привезли и бабу какую-то, – это посыльный с внешнего поста. – Только у нас приказ никого лишнего в расположение не пускать.
– Правильный приказ. Побежали.
А что, время пришло – теперь только бегом. Как ноги не поломал только? Фортуна дураков любит. С хреном да под водочку.
Около мотоцикла, не пропущенного в расположение, стоял Фефер и о чем-то негромко разговаривал с женщиной. Подойдя поближе, рассмотрел, что это была скорее девушка лет восемнадцати-двадцати, но с крайне выдающейся фигурой, гораздо более монументальной, чем вышла у Мухиной.
– Здравствуйте, товарищ Леший, вот знатока озер вам привез, знакомьтесь.
– Галя, – получилось это у нее как Халя.
– Леший.
Рукопожатие у нее под стать стати. Опять каламбур вышел.
– Галина, знаете место на подъезде к Гендикам от города, где можно засаду устроить?
– Ну… там мест разных много.
– Желательно, чтобы выемка длинная была, метров пятьдесят, или холм какой рядом с дорогой.
– Есть такое место. С холмом.
– На
– Не, не разумею я это дело. На месте могу.
– Не стоит, это опасно. Может, на словах расскажете?
– А чего там рассказывать, версты не доходя, дорога болотце обходит. Вот слева болотце будет, а справа горушка небольшая, даже ночью не заблудитесь.
– Спасибо, вы нам очень помогли.
– А что с Гендиками? Родители мои там.
– Надеюсь, все будет хорошо. У вас там евреи живут?
– Да, испокон, четыре семьи. Хорошие люди, странные немного, дед один дюже хитрый, все себе на уме, но зла от них никогда не было.
– Фашисты считают по-другому, но мы им объясним абсолютную степень их ошибки.
– Благослови вас бог, не дайте людям невинным пострадать.
– Сделаем все, что в наших силах. Еще раз спасибо, извините, времени в обрез.
Но просто так мне сбежать не удалось – девушка перекрестила меня и, вдруг бросившись на шею, обслюнявила мои бинты на щеке. Не привык я как-то к подобным изъявлениям чувств, может, черств душой, но чувствую себя в подобных обстоятельствах крайне неуютно. Галю пришлось буквально отрывать, а тут она еще слезами залилась. Нет, бежать, бежать!
Нефедов с еще тремя офицерами, тьфу ты, как бы не оговориться, командирами, уже ждал меня под штабным навесом.
– Капитан, на все про все у нас пять минут. Сейчас я с саперами убываю на точку, вот эту, – я ткнул в карту. – По сведениям, здесь дорога зажата между болотом и холмом.
– Похоже, – капитан вгляделся в карту, стараясь разобрать топографические отметки при неровном свете керосинки.
– Здесь ставим минно-стрелковую засаду. Противник – эсэсовцы из седьмой зондеркоманды и, возможно, подразделение усиления. Вряд ли больше пятидесяти человек. Твоя задача подготовить столько же людей, переодеть и выдвинуться сюда. Огневые средства по максимуму, с учетом, что уходить будем пешком по пересеченной местности и, надеюсь, с трофеями. Старшина, если удастся, организуй несколько подвод и отправь вот сюда. Это примерно посередине пути нашего отхода.
– Есть!
– Есть!
– Георгий, сменку мне в машину забрось. Любую, но полный комплект с сапогами.
Тихо как, птички поют. Это они молодцы, сначала молчали, но попривыкли со временем и перестали обращать на нас внимания. Птицы, они главный враг засады – либо молчат, либо орать начинают, если им чего не по нутру. Из машин немцы, конечно, птичек не разберут, но все на душе легче. Сейчас опаснее всего визуальные помехи, мы, конечно, все по максимуму в порядок привели, даже траву примятую попытались поднять, но что-то свербит. Кажется, где-то недоглядел, недощупал, недопрятал. Что же они столько спят – девять уже, а никого. Вдруг отменили или что хуже – другой дорогой поехали. Не должны. Чего им бояться, чтобы лишнюю десятку километров накручивать, да по еще более неудобным дорогам, чем эта? Хуже нет, чем ждать, говорят, еще догонять хреново, но это вряд ли – там хоть спину врага видишь или просто соперника, там цель есть.