Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история
Шрифт:
В тот вторник, 10 февраля, несколько студентов разбранили скверное вино в таверне «Свиндлсток». Полетели кубки. Обычная драка вскоре переросла в уличные бои. Вообще-то в этом тоже не было ничего необычного. Но в течение двух последующих дней толпа горожан громила студенческие квартиры и убивала студентов. В результате в лужах крови остались лежать шестьдесят три убитых. Король приговорил город к штрафу, который отныне тот должен был выплачиваться по частям на протяжении пятисот лет.
С тех пор каждый год в день Св. Схоластики бургомистр Оксфорда в сопровождении шестидесяти двух горожан совершал свой «путь в Каноссу». После поминальной мессы в церкви Св. Девы Марии представители города передавали вице-канцлеру университета надлежащую часть выплаты – по одному серебряному пенни за каждого убитого студента.
Нет сомнений, что горожане с самого начала невзлюбили «мантии» за их привилегии. Хартия 1214 года гарантировала университетским права, которых не было у горожан. Преподаватели – в те времена исключительно из духовенства – подлежали не гражданскому суду, а церковному. Его осуществлял сам канцлер, cancellarius scolarium Oxonie, высший университетский авторитет, причем не только в вопросах студенческой дисциплины. Благодаря Суду канцлера в Средние века университет приобрел юридическую власть, которая могла стоить кое-кому головы. Так, в xviii веке служащего одного из колледжей приговорили к смерти только за то, что он украл вино из Брасенос-колледжа. Контроль качества товаров, право лицензировать театральные постановки на тридцать километров вокруг – долгое время оставались университетскими привилегиями.
А собственная судебная власть, Суд вице-канцлера официально прекратила существование лишь в 1977 году.
Оксфордский университет, как и Кембриджский, был насквозь пропитан монастырским духом. Средневековая ученость выросла на этой почве, но церковные и монашеские корни колледжей сохранились лишь во внешних проявлениях, таких как черные мантии, латинские титулы и ритуалы и названия колледжей: Jesus (колледж Иисуса), Trinity (колледж Троицы), All Souls (колледж Всех Святых) и Corpus Christi (колледж Тела Христова). Краеугольный камень Магдален-колледжа был заложен в алтарь его часовни – незыблемый символ далекого прошлого.
В те дни, когда в старейших университетах Италии процветали медицина и юриспруденция, в Оксфорде ведущую роль играла doctrina sacra (священная доктрина) – Школа богословия, теологический факультет. Не зря Джон Уиклиф назвал Оксфорд виноградником Господним. Джон Уиклиф, теолог и критик Церкви, поначалу сам преподавал в Оксфорде, пока в 1381 году ему это не было запрещено. Благодаря его переводу Библии на английский язык Слово Божие стало доступно каждому, что в те времена казалось ересью. Только среди епископов Кентерберийских xiv века было шесть выпускников Мертон-колледжа. Нынешний глава Англиканской церкви Роуэн Уильямс также защищал диссертацию и преподавал в Оксфорде. Число оксфордских колледжей, основанных епископами, гораздо больше, чем в Кембридже; как и количество епископов и деканов, окончивших именно этот университет. Впрочем, из теологических семинаров выходили и влиятельные политики. Королевская власть нередко выбирала себе министров и канцлеров из верхушки духовенства. Оксфорд, питомник блестящих церковных и государственных деятелей, постепенно превратился в национальный институт, чья история, словно зеркало, отражала историю страны.
К началу xvi века в Оксфорде было около трех тысяч жителей. В эпоху Ренессанса небольшой по-прежнему город превратился в центр интеллектуальной жизни, став вровень с университетами Парижа, Падуи, Саламанки. Новый дух ощутил гуманист Эразм Роттердамский, посетивший Оксфорд в 1499 году. Он прожил в городе три месяца, наслаждаясь диспутами и праздниками; ученого раздражали лишь «недоброжелательство в столь многих людях» и академическая надменность – старейшие оксфордские пороки. Позднее Эразм осел в Кембридже, хотя, как полагают в Оксфорде, всегда отдавал предпочтение последнему.
Гуманистические идеалы воспитания человека высвободили колледжи из-под влияния Церкви, начиная с библиотек и заканчивая курсами изучаемых наук. На смену средневековым богословским дисциплинам – divinities –
49
Такое название получил курс классической филологии в Оксфорде и некоторых других университетах. То же самое, что the Greats. Ныне изучение этого курса позволяет получить степень бакалавра искусств.
Реформацию Оксфорд воспринял в штыки. Приорат Св. Фридесвиды, аббатства Осни, Годстоу, Рьюли со времен Средневековья окружили город венком монастырей, чьи лучшие жемчужины ныне обращены в прах. Когда протестантские реформаторы распустили колледжи и собрались громить их имущество, Генрих VIII отказал им в поддержке: «Уверяю вас, господа, ни одна из английских земель не разме щена лучше той, что отдана нашим университетам, ибо их нынешнее содержание будет разумно управлять нашим государством, когда мы сами умрем и будем гнить в могилах». Так что, хотя ордена и лишились своих колледжей, сами колледжи не прекратили существование: Глостер-холл вошел в Вустер-колледж, Дарем – в Тринити-колледж.
Самый большой из всех, к тому времени еще не достроенный колледж кардинала Уолси, после падения кардинала был заново основан королем, расширен и превращен в Крайст-Черч-колледж, с 1546 года ставший центром нового Оксфордского епископата. Основав также Тринити-колледж в Кембридже, Генрих VIII продемонстрировал, сколь важна для него коллегиальная система обоих университетов. Помимо всего прочего, «свои» теологи призваны были помочь королю возвести Англиканскую церковь в ранг государственной. Впоследствии, когда на трон взошла старшая дочь Генриха Мария и пожелала вернуть в страну католицизм, оксфордские теологи сыграли в этом ведущую, хотя и не самую похвальную роль.
В 1555 году двух сторонников Реформации перевезли из Тауэра в Оксфорд. Именно здесь, а не в Лондоне, епископы Хью Латимер и Николас Ридли предстали перед ортодоксальным университетским церковным судом. Диспут проходил в Школе богословия и представлял собой классический показательный процесс со смертной казнью через сожжение на костре напротив Баллиол-колледжа. Последние слова Латимера вошли в сокровищницу героических цитат Реформации: «Возрадуйся, магистер Ридли, и будь мужчиной. Сегодня мы возожжем свечу, которую никогда уже не погасят». Латимер умер быстро. Порох, прикрученный к его шее, скоро взорвался, в то время как костер Ридли никак не хотел разгораться («Я несгораемый!). Примерно через полгода Мария, все такая же ревностная католичка, как и прежде, отправила в Оксфорд на костер и архиепископа Кентерберийского Томаса Кранмера.
Не менее решительно, хотя и более умеренно, чем ее сводная сестра, университетскую политику проводила Елизавета I. Отныне и на долгое время Оксфорд и Кембридж получили монополию на англиканское образование. Но их сила обернулась слабостью: католикам, иудеям, квакерам, баптистам, атеистам и нонконформистам всех мастей вплоть до xix века было запрещено учиться в этих университетах. Каждый студент вынужден был приносить клятву на «Тридцати девяти статьях», собрании догматов Англиканской церкви от 1571 года: в Оксфорде – уже в самый момент приема, а в Кембридже – перед выпускным экзаменом. Лишь в 1854 году эта весьма сомнительная «проверка совести» была отменена. Однако вплоть до 1871 года инакомыслящие снимались с профессорских должностей и исключались практически из всех академических учреждений.