Октановое число крови
Шрифт:
— А я тут при чем?
— Именно в этом мы пытаемся разобраться.
— Из аэропорта в «Марриотт» нас привез некто Сахид, которого, как я понимаю, попросили опекать нас. Или же его нанял для нашего сопровождения местный филиал моей компании. Я не уверен, спросите детали у него.
Человек в маске, казалось, проигнорировал это его сообщение. Он вновь развернулся лицом к стене. На экране появилось другое изображение. Это была запись с одной из скрытых камер, установленных в сьюте номер шесть отеля «Доха Марриотт».
Плоская
Козак увидел на экране, в левой его части, себя самого в гостиной сьюта, в одних лишь трусах. Вот он берет со стола пульт и нажимает кнопку.
Уже в следующую секунду — одновременно включился звук — послышался гулкий протяжный хлопок! После чего камера ослепла, а на экране появилась зернистая рябь.
Козак шумно сглотнул. Он точно помнил, что взрыв произошел в тот момент, когда он был в ванной комнате — вместе с Анной. Иван щелкнул пультом значительно раньше. Он хотел выключить телевизор, оживший невесть почему.
«Вот оно, значит, как, — сказал он себе. — Стало быть, это все не случайность, а акция, продуманная до мелочей».
Его утомленный мозг так и не смог пойти дальше этой мысли в своих попытках найти объяснение происходящему. Да и американец, фактически в одиночку проводящий допрос, не дал Ивану времени на размышления.
Он подошел к Козаку, извлек из пластикового пакета мобильный телефон, сжал его в руке, затянутой в перчатку, и осведомился:
— Твой гаджет? Что, узнаешь свой сотовый?
— Может, и мой, — разомкнув пересохшие губы, сказал Козак. — Но откуда мне знать, что с этим изделием сотворили ваши умельцы за то время, пока я сижу взаперти. Догадываюсь что вы неспроста мне его показываете…
— Оставь свои догадки при себе! — перебил его человек с закрытым лицом. — Речь идет о железных фактах!
— Например?
— В пятницу вечером, между девятью и десятью часами, тебе, Козак, пришло сообщение о банковской проводке. Ты его сразу удалил. Так?
— Хм…
— Однако в силу того, что оно прошло через местного оператора, текст удалось восстановить. Подтверждаешь факт получения такого сообщения?
— Да, припоминаю, — после паузы сказал Козак. — Мне перевели на счет командировочные.
— Сколько? Назови сумму!
Козак вновь ощутил себя боксером, только что пропустившим на ринге крайне болезненный удар.
— Сто тысяч.
— Чего? В какой валюте?
— Сто тысяч евро.
Человек в маске засунул мобильник в пакет, положил его на стол и уточнил:
— Ты
— Да. Мне сообщили, что компенсируют проживание в Дохе и выплатят некоторую сумму в качестве командировочных.
— Как долго ты собирался задержаться в Дохе?
— Мне сказали, что придется остаться там до понедельника. Максимум до вторника.
— То есть на три или четыре дня?
— Выходит, что так.
— Сто тысяч евро на три или четыре дня? Кто ты такой, чтобы тебе платили бешеные деньги в виде командировочных?
— Вот и я так подумал, — угрюмо сказал Козак. — Здесь какая-то ошибка.
— Ошибка?
— Бухгалтер, оформлявший проводку, что-то неправильно посчитал, пририсовал, вероятно, лишний нолик.
— А вот я думаю иначе. — Американец уставился на него через прорези маски. — Я полагаю, что эти деньги — аванс за некую работу, которую ты должен был сделать здесь, в Дохе. А жену ты вызвал для прикрытия. Вот такая складывается картинка, Козак.
— Абсурд!
— Майкл Сэконд… — вкрадчиво произнес американец. — Эти имя и фамилия тебе о чем-то говорят?
Козак чуть подался вперед, словно собирался встать с табурета. Но охранник натянул поводок, так что арестант вернулся в прежнее положение.
— Свяжитесь с центральным офисом компании «Армгрупп», — устало произнес Иван.
— За преступления такого рода, что инкриминируются тебе и твоей жене, по законам эмирата Катар полагается смертная казнь, — перейдя на свистящий шепот, сказал человек в маске. — Тебя ничего не спасет, можешь мне поверить! Здесь тебе не просвещенная западная демократия! Даже не Россия! Жену твою, может, отдадут русским в обмен на какие-то их секреты. А тебя, парень, коль ты по факту апатрид-наемник, да еще почти уголовник, никто спасать не будет.
— Так зачем вы тогда теряете время, мистер? — спросил Козак. — Оставьте меня наедине с местной катарской Фемидой.
— Ты нам интересен, Козак.
— Чем это я интересен? Кому именно понадобился такой маленький человечек, как я?
— Сэконд, — склонившись к уху задержанного, прошептал американец. — Майкл Сэконд…
— Вы уже называли такую фамилию. Или это прозвище?
Американец, кажется, хотел еще кое-что шепнуть на ушко Ивану, но в этот момент в помещении послышался мелодичный перезвон. Тут же затрезвонил еще один сотовый.
Старший из двух катарцев взял со стола свой смартфон, что-то коротко сказал и стал слушать того человека, который позвонил ему. Американец тоже ответил на вызов. Он отошел к дальней двери и тоже, судя по редким репликам, больше слушал, чем говорил.
Пока эти двое с кем-то общались, смуглолицый мужчина в фиолетовом с дымчатыми разводами камуфляже успел завершить свой очередной набросок. На этот раз он использовал не только черный карандаш, брал из стаканчика и другие — оранжевый и красный.