Октановое число крови
Шрифт:
— Заткнись и слушай!.. — Доккинз поднял глаза к потолку, облицованному красным деревом, и продолжил: — Высшее руководство напрягло наших богатеньких аравийских партнеров. Весь расклад по бабкам я тебе не скажу, сам всего не знаю. Но сейчас на эту тему начался шум! Потому что Карзай хочет долю, его чиновники, настоящие бандиты, рвут свое. Талибы, это понятно, претендуют на жирный кусок. Есть еще «Аль-Каида», когда-то прикормленная нашими ребятами из Лэнгли. Понимаешь, все хотят этих денег. — Доккинз снял с губы табачную крошку. — Охренел просто
Козак покосился в сторону лэптопа, усмехнулся и заявил:
— Понимаю.
— Так вот, катарцы обещают внести в общую копилку около трех миллиардов в нашей валюте.
— Солидно.
— Деньги выделяются под определенные гарантии. Руководители Катара договорились с некоторыми парнями. С теми же лидерами Талибана, например. Им даже разрешат открыть в Дохе и в Эр-Рияде свои представительства.
— Еще недавно они считались террористами, врагами человечества.
— Но кое с кем пока не удалось договориться, — пропустив его реплику мимо ушей, сказал американец. — Слишком жадны, чересчур много запрашивают. Война для них — способ набить карманы.
— Надо же! А я-то думал, что войны ведутся исключительно по идейным соображениям.
— Ты видел Доху, Козак? — неожиданно спросил Доккинз.
— Вы, должно быть, знаете, сэр, что я эти несколько дней сидел за решеткой.
— На пятачке в несколько десятков квадратных километров этой долбаной пустыни закопаны сотни миллиардов! — Доккинз поднялся, обогнул Ивана, сидящего на диване, подошел к иллюминатору, в который был хорошо виден центр Дохи, подсвеченный прожекторами.
— Вы говорите о тех деньгах, которые инвестированы в местное экономическое чудо? — не оборачиваясь, спросил Иван. — Я правильно понял?
— Надо достаточно громко нашуметь, чтобы стадо инвесторов ринулось отсюда прочь! Катарцы опасаются, что, несмотря на их пожертвования и авторитет в исламском мире, могут найтись люди, которые попытаются причинить им ущерб.
— Кто-то грозит заняться этим?
— Да, есть такие нехорошие парни.
— Ну а при чем тут Фарход и его клан? Они вообще-то в основном завязаны на наркотрафик.
— По сведениям, полученным мною от коллег из Лэнгли, Шерали и близкие к нему полевые командиры, в основном таджики, ощутили себя обделенными.
Их разговор прервал телефонный звонок. Доккинз ответил на вызов, выслушал то, что кто-то ему говорил, бросил пару коротких реплик, после чего дал отбой.
Обернувшись к Козаку, он хрипловатым голосом заядлого курильщика сказал:
— На рассвете полетите в Карачи.
— В Пакистан? — удивился Козак. — Не в Афган?
— А что ты так удивляешься? Змеиное гнездо находится именно там, в Пакистане.
— Детали?
— Они сами забили стрелку. Хотят, чтобы им привезли бабло. Типа аванса. Старшим будет Питер.
— Это тот здоровяк, который меня допрашивал?
— Да. С ним посылаю группу для прикрытия, а также тебя.
— В каком качестве?
— Назовешься их старшему и
— Скажите прямо, существует угроза терактов в Дохе?
— Ты правильно все просек, — процедил американец. — Озвучена даже дата, двадцать пятое июня.
— Опа!
— Осталась всего неделя.
Они вышли на палубу. На кожаном диване, свернувшись калачиком, лежала Джейн. Кто-то прикрыл ее тонкой белой накидкой, подоткнув край, чтобы та не парусила, не унеслась в воды залива. Из-за этой тряпки, смахивающей на простыню, Козаку на миг почудилось, что на диване лежит тело, завернутое в саван. Но уже в следующую секунду Джейн что-то пробормотала и повернулась на другой бок. Накидка соскользнула на палубу и обнажила женское тело, прикрытое лишь двумя крохотными полосками материи.
Яхта дрейфовала в заштилевших водах залива, милях в пяти от берега. Перед глазами людей, находившихся на ней, как на ладони лежал сверкающий аравийский бриллиант, пульсирующий светом, переливающийся разноцветными гранями, — Доха. Иллюминированный город действительно был сказочно красив в это довольно позднее время, если смотреть на него с некоторого отдаления.
Но Иван видел его и другим — с недостроенными высотками, пустынными паркингами, военными базами, находящимися на его окраинах. Эти объекты были недоступны для простых смертных. Там не действовали ни местные, ни американские законы, зато хорошо работали большие деньги.
— Питер! — крикнул рулевому Доккинз. — Вас через три часа ждут на авиабазе, так что давай рули к берегу!
Глава 18
Дверь приемной, где дежурил за своим рабочим терминалом Игорь Зеленский, была прикрыта неплотно. Через щель в кабинет Виктора Михайловича пробивалась дорожка неяркого света. В этом помещении все лампы, как верхние, так и настенные, были погашены. Антонов сделал это, чтобы отдохнули глаза.
Он в который уже раз ощутил, как налились свинцом веки, напиталось тяжестью все тело, и поднялся из кресла. Хозяин кабинета мог позволить себе вздремнуть часик-другой, но предпочел отправиться в ванную комнату. Там Виктор Михайлович умылся холодной водой, намочил короткий ежик волос.
Он вытер бумажным полотенцем лишь руки, лицо оставил мокрым, пересек кабинет, выбрался в предбанник и осведомился:
— Игорь, есть какие-нибудь новости по реакции Катара на нападение на их дипломата?
— На ресурсах самого Катара?
— Да. И на сайте «Аль-Джазиры».
— Кроме того короткого сообщения, которое появилось сегодня в утренних новостях, пока никакой реакции.
— Странно, не так ли?
— Да, странновато. Как будто арабы приберегают эту новость для специального выпуска.