Октавия

Купер Джилли

Она уже оделась и думала о том, как там у Матта и Ларри пошло дело с Браганци. В дверь постучали. То была Трейси, собравшаяся идти на пляж.

– Страшная жара, - жаловалась она, когда они уже шли по набережной.
– Даже в майке чувствуешь себя как в меховой шубе.

– Как Ларри поднялся сегодня?

– Подняться-то поднялся, но чувствовал себя скверно. Никогда не видела парня, которого бы так ломало после выпитого. Эта Кейбл сварливая, правда?

– Да, - вздохнула Имоджин.

– Мне ночью снилось, что у меня выпали все

зубы, - сказала Трейси, - Что бы это могло значить?

– Вероятно, что ты боишься, как бы у тебя не выпали все зубы, - предположила Имоджин.

Она заметила, что даже самые загорелые и пресыщенные французы выпрямлялись, подбирали животы и брали Трейси на заметку, когда она проходила мимо, сверкая серебрянным водопадом своих волос и извиваясь всем телом. Это должно было еще сильнее разозлить Кейбл.

Они нашли Ивонн и Джеймса на середине пляжа. Ивонн что-то ворчала и со своим картонным клювом была похожа на сердитую гусыню.

– Привет. Как спали? Я очень плохо. Чересчур жарко. Я не могла заснуть ни на минуту, и, мало того, меня мучили жуткие кошмары с какой-то медузой, а когда я встала, то обнаружила этот страшный комариный укус, и вода в душе была сегодня холодная.

– Как ты там вчера вечером?
– спросил Джеймс, при виде их заметно повеселевший.
– Я боялся, как бы Браганци не сделал из тебя еще одну Патти Херст .

– Это было страшно увлекательно, - сказала Трейси, растянувшись на большом зеленом полотенце.
– Давай, расскажи им, Имоджин.

Однако отчет Имоджин о событиях вчерашнего вечера слегка потускнел из-за того интереса, который вызвала к себе Трейси, оголившаяся вплоть до нижней части своего бикини цвета леопардовой шкуры.

– Джеймс, угомонись, - сказала Ивонн, дрожа от негодования.
– А ты, Трейси, ляг и не привлекай к себе внимание. Продолжай, Имоджин. Как была герцогиня одета в домашней обстановке?

– О, в голубой шелк, - сказала Имоджин, все еще чувствуя, что аудитория по-настоящему не захвачена ее рассказом, особенно, когда Трейси начала намазывать всю себя кремом.

– Это задерживает ультрафиолетовые лучи, - пояснила она.

Минут через двадцать, в течение которых каждый мужчина на пляже, казалось, успел пройти мимо их группы, направляясь к воде, а потом возвращаясь, поигрывая мускулами и стряхивая с себя на них воду, Ивонн не выдержала.

– Знаешь, Трейси, ты обгоришь. Тебе непременно надо прикрыться, а эти м-м-м-… эти места обгорают хуже всего.

– Возможно, ты права, - сказала Трейси, вставая.
– Думаю, мне надо поплавать.

– Смотри, вся ответственность - на твою голову, - отрезала Ивонн.

– Только не на голову, - хихикнула Трейси и легкой походкой направилась к воде, сопровождаемая приливной волной французов с очень нескромным интервалом.

– Я тоже пойду поплаваю, - сказал Джеймс, и прежде чем Ивонн успела его остановить, кинулся вслед за Трейси.

– Это омерзительно - как она колышет своими грудями, - возмутилась Ивонн.

–

Ну, положим, они сами колышутся, - сказала Имоджин.

– Такой плохой пример для Джеймса, особенно потому, что с ней тут появился Ларри. Интересно, знает она, что он женат?

Имоджин обратилась к книге Скотта Фитцджеральда. ?Тристрама Шенди? она забросила.

– Она готова обгореть, - проворчала Ивонн, поправляя свой картонный клюв.
– Люди просто не понимают, что при такой жаре загорать надо понемногу. Поэтому я никогда не обгораю.

Она так долго причитала, что Имоджин обрадовалась, увидев направляющихся к ним Кейбл и Ники. Она подумала, что, поскольку Матт у Браганци, они решили воспользоваться возможностью провести пару часов в постели и оба, судя по угрюмому выражению их лиц, встали с нее не с той ноги.

– Доброе утро, - сказала Ивонн, несколько повеселевшая при виде мрачного настроения Кейбл.

– А что в нем доброго?
– выпалила Кейбл, швырнув на землю свой резиновый матрас.
– Ты мне не надуешь его, Ники?

Он бросил на нее взгляд, который ясно говорил ?надувай свой чертов матрас сама?, но, подумав немного, нагнулся, что-то бормоча вполголоса, и начал выполнять ее просьбу.

– Я слышала, Матт поехал к Браганци. Ты, Кейбл, наверное, за него рада, - сказала Ивонн.

– Не рада! Хороший у меня получился отпуск, когда он все время гоняется за какими-то дурацкими историями. Сегодня утром вернулся в девять часов, и похоже, что сегодня я его больше не увижу. Он готов сидеть половину ночи за своей гнусной писаниной. Даже просил меня найти ему пишущую машинку. Позвольте спросить, где я ее достану в таком забытом Богом месте? Мне это все больше и больше напоминает Маргит, - добавила она, оглядывая пляж, а потом, повернувшись к Ники, который заканчивал надувку матраса, спросила: - Почему бы нам не сгонять на день в Сен-Троп?

– Не получится, - сказал Ники, вдруг увидевший, как Трейси резвится с Джеймсом на мелководье, - у нас нет машины.

– Давай возьмем напрокат, - повелительно сказала Кейбл, следя за направлением взгляда Ники.

– Слишком много возни, - отрезал Ники, затыкая матрас пробкой и кладя его к ногам Кейбл.
– И чересчур жарко для езды в машине.

Кейбл сверкнула своими зелеными глазами. Становится слишком жарко именно здесь, подумала Имоджин.

– Пойду поплаваю, - сказала она и направилась к воде.

– Я тоже, - подхватил Ники и поспешил вслед за ней.
– Ты сегодня отлично выглядишь, дорогая. Отойдем от линии огня.

– Мы здесь!
– позвала их Трейси, отчаянно размахивая руками. Ее длинные светлые волосы в зеленой воде были похожи на русалочьи.
– Так приятно. Как ты себя чувствуешь в такое утро, Ники?

– Любуюсь, как ты рассекаешь грудями волны, - сказал Ники.
– Или, скорее, волнуешь груди.

Все засмеялись и начали брызгаться. Потом Ники совершил показательный скоростной заплыв кролем до мостков и обратно.