Октаво: Марс
Шрифт:
– Хорошо. А ожоги от тазера на теле подозреваемого?
Шейла тяжело вздохнула. За такое ей в лучшем случае грозило увольнение. В худшем – тюрьма.
– Ну… мало ли. Может, это он сам. На спор! – сказал Майер.
– На спор?! – Шеф повысил голос, буравя их взглядом.
– Ну, пусть докажет сначала. Есть свидетель ареста – строительный андроид.
– Мы записи с его камер годами будем ждать! – сказал Шеф.
– Ну что, тогда все отлично? – Майер расплылся в довольной улыбке и встал, собравшись на выход. – Мошенников отловили, деньги вернули, женскую честь защитили! Мы молодцы, мы пошли.
– Какое пошли?! – перебил его Шеф. – Это конкретный залет,
– Что?! – Девушка вскочила с места, не понимая, что происходит.
– А мне за что кофе? – поинтересовался Майер.
– А она на тебя жалобу накатала, – ответил Шеф и усмехнулся, глядя на Шейлу.
– Вот же ж ябеда… – сказал Майер и ткнул ее кулаком в плечо. – Мне со сливками.
– Не понимаю, – прошептала Шейла, смотря на них как на сумасшедших. – Я впуталась в дело с личным мотивом! Устроила несанкционированную операцию! Нарушила инструкции! Подвергла опасности жизнь и имущество… И за все это я расплачусь…кофе?
– Натуральным, – уточнил Шеф.
– Добро пожаловать на Марс!
Опять ложный след. Тот, кого я принимал за родственную душу, оказался всего лишь мошенником. Что ж, пока меня не разоблачат я продолжу искать ответы. Хочу знать кто я, откуда и зачем я тут?
Цифровое бессмертие
Сознание металось в липкой пустоте, приправленной одиночеством и страхом.
То, что когда-то было личностью превратилось в растекающийся кисель. Иногда ему удавалось собраться в кучу, и тогда осколки памяти подсказывали, что когда-то было тело. Были руки, ноги, голова. Был голос. И тогда оно пыталось кричать. Оно билось о невидимые границы собственного сознания в надежде достучаться до кого-нибудь.
«Помогите!» – безмолвно молил он, но никто не отзывался, – «Пожалуйста. Ну хоть кто-нибудь!».
Равнодушная пустота молчала. Отчаянье сменялось страхом, а затем злостью. Потом личность коллапсировала и пытка начиналась снова.
Майер отключился от оптокристаллического мозга андроида и перевел взгляд на Шейлу.
– Есть что-нибудь или он стер память? – нетерпеливо спросила она, поправляя челку.
Отрицательно покачав головой, младший детектив Майер Октаво осторожно вынул провода прямого подключения из своего киберимпланта и прикрыл его декоративной силиконовой накладкой. Обычно он старался не показывать Шейле свои модификации, но в этот раз ему было плевать на ее фобии.
– Хуже, ублюдок исковеркал ядро личности.
Октаво встал и с сожалением провел кибернетическими пальцами по столу, на котором лежало то, что когда-то было андроидом. Шейла пожала плечами и отвернулась. Для нее, как и для большинства, это была всего лишь машина.
– Мда. Получается, кроме нелегальной торговли, ему ничего не пришить. – заключила она. – Обидно. Ладно, приобщай оптомозг к делу, дальше разберемся.
Майер осторожно упаковывал останки андроида в коробку с вещдоками, где в аккуратных пакетах уже лежали самопальные капсулы с аминокислотами, липидами и прочим «топливом» необходимым для эффективной работы мозга. Аптечка биохакера. Попробуй докажи, что это на продажу, а не для личного пользования. Осталось только ловить на живца. Столько месяцев работы затем, чтобы так и не найти лабораторию!
Оперативники вывели из соседней комнаты арестованного. Скиф шел спокойно и уверенно, гордо выпрямив спину. Уже по одному его виду стало понятно – они ничего
Октаво пытался вычислить Скифа несколько лет. В сети трансгуманистов он был известен, как киберадепт и лидер движения «Цифровое бессмертие». Его последователи верили в возможность переноса человеческого сознания на оптомозг. Для своих экспериментов они выкрадывали андроидов, безжалостно уничтожая их личность.
Биохакингом Скиф занимался лишь для того, чтобы продлить себе жизнь и дотянуть до того дня, когда перенос станет реальностью. Киберадепты считали, что это случится лет через двадцать, а Майер был уверен, что – никогда. Оптомозг имел свою уникальную и сложную архитектуру. Он позволял моделировать человеческое поведение, но это совсем не то же самое, что человеческие мозги.
Майер рассчитывал, что когда полиция найдет лабораторию, то надолго упекут Скифа, а без лидера “Цифровое бессмертие” развалится. Но ничего не вышло.
– Я чист, господа полицейские. Никакой наркоты. – дружелюбно сказал Скиф Шейле, когда его проводили мимо. – Просто решил продать излишек витаминок. Можете не утруждаться обыском.
Но когда он встретился взглядом с Майером, улыбка померкла. Октаво смотрел на Скифа с ненавистью, как и положено смотреть на врага.
– Октаво, прекрати! – рявкнула Шейла.
Майер обернулся, осознавая, что все это время сжимает в руках край стола. Материал, смятый кибернетическими протезами, пошел трещинами и начал крошиться. Хорошо, что автоматика сработала вовремя и впрыснула в кровь дозу адреноблокаторов. Октаво выдохнул и разжал руку.
Шейла дождалась, когда Скифа уведут. Как только они остались одни, набросилась на Майера.
– Что ты творишь, – возмущалась она, – Хочешь из-за какого-то барыги влететь на превышение полномочий?
– Если это привлечет внимание к проблеме! Убийство андроидов все еще проходит по второму пункту двести двадцать пятой, вместе с порчей холодильников и микроволновок!
– Так это из-за железяки? С ума сойти, Октаво. Ты вообще на чьей стороне?
Майер вздохнул. Этот вопрос он задавал себе каждый день и никак не мог найти ответ. Так уж сложилось, что с каждым годом человеческого в нем оставалось все меньше. Киберпротезы вместо ног и рук, искусственные глаза, модифицированный позвоночник. Но самые важные изменения проходили в голове. Майер переставал любить человечество. Многих андроидов он смело мог назвать друзьями.
– А есть какая-то сторона? Просто я люблю машины, мне неприятно, когда хорошую вещь портят зазря, – соврал он и миролюбиво улыбнулся. – Перенос личности человека на оптомозг невозможен.
Шейла долго смотрела ему в глаза, а потом вздохнула:
– Хорошо, но я запрещаю тебе копать под Скифа. Это ясно?
– Ясно. – Майер пожал плечами, взял ящик с вещдоками и пошел на выход, напоследок окинув комнату взглядом.
***
Как только рабочая смена закончилась, Майер улизнул из своего кабинета, чтобы еще раз обыскать апартаменты, которые располагались на нижнем этаже купола Дэна. Купол возводили одним из первых и в конструкции осталось куча недочетов, включая множественные пустоты в горной породе. С нижних этажей легко было попасть в естественную систему лавовых пещер, которую называли трущобами. Скорее всего, лаборатория спрятана где-то там.