Ола и Отто 2
Шрифт:
— Панна маг, — сказал заискивающе кучер, — а вы бы не могли как-нибудь что-нибудь сделать, чтобы мы быстрее доехали?
— Могу, — сказала я сердито, — коням вашим колючки в зад запихнуть. Поможет?
— Не надо, — испугался кучер. — Кони — казенные. Я думал, вы как-нибудь эдак… или как-нибудь так…
— Я ничего не понимаю в пассажирских перевозках, — сказала я, роясь в сумке в поисках чего-нибудь «эдакого» или «такого». — О, если я поставлю вам облегчитель багажа, поможет?
— Поможет, — сказал кучер, — да вот только у нас стоят уже облегчители. Ну, я думаю, еще один не помешает.
Я
Облегчители веса на крыше кареты действительно были. Но они были настолько стары и так давно не заправлялись энергией, и их польза стремилась к отрицательной величине — вместо того, чтобы облегчать багаж, они добавляли свой вес. Оставалось только удивляться, как кони еще живы, и даже передвигают ногами, таща такую тяжесть!
— Если хотим ехать быстрее, — крикнула я сверху, — то надо немного задержаться, я заряжу артефакты, они у вас уже не работают.
— Мы не хотим задерживаться, — зароптали пассажиры, но я их проигнорировала.
Кучер задумчиво спросил:
— А во сколько мне это обойдется?
— В стоимость моего проезда, — сказала я, страстно мечтая попасть в Чистяково как можно быстрее.
— Я согласен, — обрадовался кучер.
— Тогда снимите меня отсюда, все займет не больше часа.
Пока я вынимала из сумки свой походной набор инструментов — пригодился-таки, не зря я его купила в честь окончания Университета, — пассажиры стояли рядом и бурчали. Мне это скоро надоело, и я рявкнула:
— А ну, брысь все отсюда, а то я не ручаюсь, что кому-то не сделаю плохо.
— Много эти маги воли взяли, — сердито сказал один из поселян.
Кучер, опасливо глядя на медвежью фигуру недовольного, заметил:
— Она же для вас старается, чтобы мы быстрее доехали.
— Неизвестно, для кого она старается, но сейчас мы никуда не едем, — сказала владелица гусей.
— А вы, уважаемая, — сказала я, — помолчали бы и следили за своей живностью, а то я сейчас рассержусь, и будут у вас вместо гогочущих птичек жареные.
Народ решил, что лучше молчать, и, стоя в сторонке, наблюдали за моей работой. Меня это не волновало — работать, когда за этим пристально наблюдают я научилась еще в детстве, когда пыталась научиться писать, а младшие сестры мало того, что смотрели, так еще и умудрялись комментировать во всю силу своего ограниченного тогда словарного запаса.
— Как-то мы быстро поехали, — с опаской заметил медвежеподобный поселянин, когда мы наконец-то тронулись. — Как бы колеса у кареты не отвалились.
— Типун вам на язык, — недобро отозвалась я.
Мне совершенно не хотелось посвящать обрадованного неожиданной удачей кучера в то, что заряда на артефактах хватит только до Чистяково, ну, может быть, если коням очень повезет, то артефакты протянут еще половину пути обратно в леса. Все-таки работа Мастера Артефактов стоит довольно дорого, и я просто не видела смысла в благотворительности.
Я вывалилась из кареты поздней ночью — благодаря зарядке облегчителей, я съэкономила целых полночи пути. Очень быстро я побежала в общагу, понимая, что терять времени не нужно, ведь я приехала в Чистяково с конкретной целью,
— Ола, — сонным голосом позвала Лира с кровати.
— Тш-ш-ш, — сказала я, — извини, что разбудила, спи. Меня здесь нет.
— Как скажешь, — сказал с кровати Лиры густой бас.
Я вздрогнула, и огонек метнулся в противоположный угол. Ох, Лира не одна! Надеюсь, я им не помешала! Небесные Силы, ну и бородища у ее избранника! Он что, решил не бриться, пока не выиграет в лотерею?
Промчавшись по лестницам, я ворвалась в душ и включила воду. А-а-а, горячая! Блаженство какое! Какое блаженство. А может, ну его, этого Иргу с его мужскими желаниями и стоять под душем, пока кожа не слезет? Хорошо, хорошо-то как! А главное, можно нежиться и не думать о том, что вода вот-вот закончится, или за шторкой начнет возиться Отто и постанывать:
— Ну, Ола, ну, пожалуйста, я тоже хочу покупаться в горячем, а ты на себя всю воду выльешь, а мне еще бороду мыть…
Крадучись, я осторожно прокралась по общежитскому коридору — встретить знакомых мне совершенно не хотелось, иначе вся тайна моего приезда исчезнет.
— Извините, ребята, я быстро, — прошептала я, роясь в шкафу.
— Ола, — пробормотала подруга, — а почему ты не у Ирги?
— Он не должен знать, что я приехала, — сказала я.
— Что у вас опять стряслось?
— Пока ничего, — зловеще сказала я.
— А, кстати, чтобы ты была в курсе, днем он чаще всего бывает у нас в Доме Исцеления.
— Он заболел? — испугалась я.
— Нет, эксперимент у нас какой-то проводят, а Ирга его курирует. Ты не знала?
— Забыла, — интересно, он мне об этом писал? Наверное, писал, но я пропустила. В письмах Ирги меня больше интересовали его признания в любви и рассказы о том, как он обо мне скучает, чем описания его бесконечной, нудной возни с покойниками.
Надев черные брючки — привет занятиям спортом, черную куртку, повязав на голову черную косынку, я разыскала легкие и почти бесшумные сандалии на пробковой подошве. Экипировка готова! Осталось только не попасться в руки возлюбленному до того, как я выясню, где и с кем он бывает.
Первым делом — кладбище. К счастью, я знала, на каком именно сейчас работает Ирга, потому что недавно он присылал мне письмо, в котором писал: «А я сейчас работаю на Варрагинском кладбище, помнишь, как мы с тобой там встретились? Тогда я имел счастливую возможность рассмотреть твои ноги, так соблазнительно белевшие в руках моего зомби…». Побродив по пустынному кладбищу и спугнув парочку извращенцев, с удобствами расположившихся на чьей-то могилке, я поплелась к квартире некроманта. В окнах было темно, но это ничего не значило. Я немного попрыгала, но допрыгнуть до второго этажа, чтобы заглянуть в комнату оказалось задачей неразрешимой. А левитировать я так и не научилась. Прямо заглянуть в комнату, чтобы проверить, где Ирга я не могла — он уже не раз доказывал, что спит чутко, а раскрывать свое присутствие в городе я пока не хотела. Что же делать, что делать?