Ола и Отто. Выбор
Шрифт:
— Поднимем, а если будет слишком тяжело, потом посажу ее на диету, — успокоил целитель, а я уже засыпала…
Разбудил меня жуткий грохот. Было такое ощущение, что табун пьяных лошадей топчется у меня на голове.
— Что такое? — прошелестела я пересохшими губами.
— Вставай, вставай, у нас проблемы, — проорал мне в ухо полугном.
— Кто бы сомневался, — пробормотала я. — Который сейчас час?
— Час ночи, — с готовностью сообщал Отто. — Как ты себя чувствуешь?
— Отвратительно, — призналась я, делая попытку закопаться глубже в одеяла. Все тело болело,
— Могут, — сказал друг, — если ты точно знаешь, сколько продержится твой охранный контур, если его будут атаковать мертвецы?
— Смотря сколько мертвецов, — пробурчала я. — Если около десятка вялых, то пару тройку часов.
— А если больше и активнее, то меньше, да? Прекрасно, в таком случае, у нас есть несколько минут на то, чтобы ты встала, оделась и мы придумали, что нам делать.
— Я не буду вставать, — отрезала я, пряча голову под подушку.
Отто резким рывком отобрал у меня подушку и сказал ласково:
— Золотце, я тебя понимаю, но на внешней стороне охранного контура уже час топчутся около двадцати мертвецов, и в городе царит паника. К тому же Сита пропала.
— Мертвецы в город еще не пробрались? — спросила я, отчаянно стараясь заставить свои конечности меня слушаться.
— Нет.
— Значит, Сита либо в где то в городе…
— Ее нигде нет.
— Либо ее уже съели, — равнодушно закончила я. Ситу я не любила.
— С ней пропал сын Ниты. Соседка убита горем, — сказал Варсоня, появляясь около меня с кружкой. — Пей.
Я выпила, различив знакомый мне вкус магического стимулятора. Ната было жалко, хороший был парень.
— Держи, — сказал Отто, поняв, что меня уже не шатает, и высыпал на кровать кучу уже готовых артефактов от нежити.
Я вопросительно посмотрела на полугнома.
— Людям, которым мы это делали, — мрачно сказал он, — это уже не пригодится. А ты можешь высосать из них немного энергии. Без тебя нам труба. Ты из нас самый сильный маг.
Я молча взялась за вещицы, ощущая, как ответственность давит на мои слабые плечи. Странно, но в этот момент мне вовсе не хотелось быть знаменитым магом практиком, спасшим от гибели кучу селений и городов и воспетым в легендах. Мне хотелось спать.
Когда мы вышли из дома, то оказались в толпе что то орущих людей, машущих факелами, цепляющихся за нашу одежду с искаженными от страха лицами.
— У нас так ничего не получится, — сказала я Отто. — Где Ром Борич?
— Ром Борич! — заорал полугном. — Голова!!
— Я здесь, — пузатый голова быстро пробился через толпу и спросил:
— Что вы собираетесь делать?
— Для начала нам нужно спокойно дойти до контура, — сказал Отто.
— Разгоните всех по домам, — негромко сказала я. — И пусть запираются и одевают артефакты, которые мы им раздали — смотрю, даже наличие мертвяков у города большинство не надоумило. И пусть не путаются под ногами, дело серьезное.
— Люди желают знать, что вы собираетесь делать, — повторил Ром Борич.
— Спасать ваши шкуры, — разозлилась я. — И чем дольше мы тут разговариваем, тем меньше у нас шансов это сделать!
— А
— Вы предлагаете разорвать защиту и отдать на растерзание зомби тысячу человек ради вашей дочери? — заорала я, теряя над собой контроль. — Что ж, извольте! Я смотрю, вы все просто мечтаете стать пищей для скелетов! Какого Ёшкиного кота вы все здесь торчите? Думаете, у меня есть подпол, защищенный от мертвецов? Или что я одна пойду и порву их всех голыми руками, чтобы вы на это поглазели? Если в течении минуты тут будет оставаться хоть один человек, я пойду спать, и мне плевать на судьбу города!
— А вы обязаны… — вякнул кто то из толпы.
— Я была обязана обеспечить вас артефактами, которые вы не носите! И все! Ясно вам? Минута пошла!!
— Золотце, — сказал Отто спокойным тоном, глядя, как народ разбегается и улица темнеет, — кажется ты переборщила. Успокойся.
— Можно, я останусь? — робко спросил Ром Борич. — Или мне тоже уйти?
— Вам можно, вы же все таки начальство, — успокоил полугном. — Пойдем, их больше всего возле места замыкания круга. Видно, там отток энергии идет.
Я молча кивнула, чувствуя, что моя злость на охваченную страхом толпу никак не уляжется. Самое ужасное было в том, что мне, магу, который должен служить образцом и примером поведения, тоже было страшно.
Возле места стыка линий дежурили несколько лесорубов, вооруженных топорами и большими факелами. Мужчины разожгли несколько костров и настороженно смотрели на стонущих и царапающих невидимую стену мертвецов. Здесь были трупы на любой вкус — и почти свеженькие, в одежде, и полуразложившиеся, и совсем костяки. И их было много, очень много.
— Ты же сказал, около двадцати! — напустилась я на Отто.
— Их больше стало, — ответил он печально.
Видимо, к восставшим из городского кладбища присоединились и умершие в ближайшем лесу. Я опустилась на колени и прижала руки к линии, прочерченной мной утром. Она держалась, но еле еле. Влив в контур немного энергии, я подняла глаза и встретилась с голодным взглядом лесоруба Пита, погибшего всего неделю назад от упавшей сосны. Тело, всего две недели назад получившее от меня по физиономии за наглые приставания в подвыпившем состоянии, напряглось и кинулось на контур. Я отшатнулась и упала в грязь, а мертвеца отбросило назад. Отто подбежал ко мне, а я тряслась, клацая зубами и истерически всхлипывая.
— Я не смогу, — прошептала я ему. — Ты посмотри, как их много. Мы все умрем здесь. Все. ВСЕ!!!
Сильный удар по щеке заставил меня замолчать. Отто размахнулся и звонкая пощечина пришлась и по второй моей щеке.
— А ну, успокойся! Что это еще за сопли? Мы с тобой — единственная надежда этих людей на выживание, понятно тебе! И если будем паниковать, нам конец! Успокойся!
Сильные руки лучшего друга хорошенько встряхнули меня, прежде чем поставить на ноги.
— Сейчас ты отправишь вестника Ирге. И будешь поддерживать контур до тех пор, пока я тебе не скажу, что хватит! Ясно? И чтобы ни одного слова или сомнения, что мы не сможем это сделать!