Олави
Шрифт:
– Скучно,– сказал Лис.
Он сидел напротив.
– Будешь пиццу?– спросил он меня.
– Нет, что-то аппетит пропал.
– Бери, угощайся, я на всех взял, не прощу себе, если ты умрешь от голода, – он так пошутил.
А потом он взял тарелку, положил кусочек пиццы и поставил передо мной. Я стал есть.
Лис был очень красивым, как по мне: высокий, стройный, в лице присутствовали славянские и арийские черты, длинный
Но для меня не важно, как он выглядит, даже если бы он выглядел, как Квазимода, я бы все равно хотел бы быть его другом.
Нас связывает нечто большее. Прошлое.
Всегда всплывает в памяти тот случай, тот разговор, когда я понял, что я могу положиться на него, что он меня никогда не предаст и не бросит.
В школе, в старших классах, Лис стал очень популярен, он общался со всеми и все хотели общаться с ним. Он встречался с разными девушками, и для него это было нормально. Но наша дружба началась раньше, так давно, что я и не помню, тогда мы были совсем маленькими.
Когда я увидел насколько он популярен, я начал завидовать ему, и ревновать его. И стал вести себя странно. Я стал сторониться его. Я старался меньше общаться с ним. И я сам себя убеждал, что больше не нужен ему.
И вот один раз, я шел по школьному коридору, и внезапно почувствовал, что кто-то схватил меня за руку. Я повернул голову и увидел, что это он меня схватил. Я попытался вырваться, но он сжал руку крепче.
– Я тебя не отпущу, пока ты не расскажешь в чем дело,– сказал он.
Я не смог держать все в себе, и чувства нахлынули, я расплакался и рассказал обо всех своих чувствах.
– Ты дурак,– сказал он,– если я когда нибудь променяю тебя на девушку, то можешь убить меня.
– Пицца дрянь,– сказал Лис,– правильно ты отказывался.
Я слишком погрузился в воспоминания, и даже потерял ощущение реальности. Да, Тауер-Стон навевает воспоминания.
– Дашь мне попробовать?– спросила Белка,– Лис все съел сам.
Я только заметил, что так и держу кусочек пиццы в руке.
– А ты возьми кусочек блинчика, я тебе оставила.
Я посмотрел в ее глаза, они были ярко-зеленого
Вспоминается тот случай, когда она мне предложила встречаться.
Мы с ней знакомы с самого детства, так же как и с Лисом.
И Белка росла в неблагополучной семье. Так вышло, что ее воспитывал отец, а мать ушла. Отец много пил и часто срывался на ней. Он ее часто избивал. И она приходила в школу вся в синяках.
Помню, в старших классах, она пришла в школу с гипсом на руке. Белка сказала, что упала с велосипеда, но я понял, что этот подонок сломал ей руку.
В тот же день после школы я нашел его прямо в баре и вколотил в его тупую башку как нужно обращаться с девушками.
На следующий день Белка мне призналась и мы стали встречаться.
– Ваш счет,– сказала официантка.
Мы расплатились и вышли из кафе.
– Олави,– спросил Лис,– куда дальше?
Да, так меня зовут, у меня финские корни, и аналогов этому имени в русском языке нет. Олави – означает «наследник». Такие дела.
– Я пойду по своим делам. Я ведь приехал на похороны отца.
Мой новый дом
Мы сидим за очень длинным столом: я, мама и дядя. Стол такой длинный, что если сесть по разные стороны, то собеседник превратится в черную точку на горизонте. Шучу.
Накрыта красная скатерть, это что, бархат? Стулья тяжелые и деревянные, и для такого стола их нужно не меньше дюжины. Под потолком висит большая люстра, наверное из золота. Да и вообще интерьер столового зала – это какой-то Ренессанс. Возможно я утрирую, но вот прислуга несет огромный запеченный свиной окорок на блюде. И с каких это пор моя семья стала жить так богато?
Конец ознакомительного фрагмента.