Оледенелый край
Шрифт:
– Может быть, кто-то подложил вчера, когда сюда набились десятки людей?
Унарь оглянулась на подруг. Они едва заметно кивнули, позволив сказать:
– Вечером мы проверили твою сумку. В ней ничего не было.
– Так вы верите, что я ни при чём? – спросила Мериза без особой надежды.
– А веришь ли ты, что карточку подложили не мы?
Ответ был ясен.
***
Когда двое независимо друг от друга сделали одинаковые выводы, не прислушаться стало трудно. Кадайя
– Очень похоже, что кто-то из соседок подложил её тебе.
– Не следовало мне брать карточку в руки. Теперь на ней мои отпечатки, – сокрушалась Мериза.
– Думаю, это не сыграет роли. Полиция хочет скорее закрыть это дело и… в курсе нюансов нашего коллектива.
Объяснение не предвещало ничего хорошего.
– Каких?
– Вероятно, некто нашёл его на дне и решил осложнить тебе жизнь.
– В чём смысл? Неужели мы и правда соревнуемся за место на корабле?
– Если и нет, то все хотят в это верить. О такой награде давно говорят, но гарантировать её никто не может. Тем не менее, кто-то мог позаботиться об устранении основной соперницы.
– Я? Меня боятся?
Кадайя села рядом, заметив её волнение.
– Всё в порядке. Ты просто выделяешься. У тебя наибольшая сила и уровень. С этим приходится считаться. Думаю, многие будут хотеть заполучить тебя в свою команду.
– Или просто избавиться?
– Как только ты с кем-то объединишься, остальные непременно попытаются. А пока это единственный недоброжелатель.
– Но почему уже сейчас? Что ему не понравилось во мне?
Кадайя взглянула ей в глаза. Мериза вдруг отчётливо ощутила, что та знает куда больше, чем может сказать. Возможно, её связывали правила. Возможно, страх. Но она определённо симпатизировала Меризе и старалась помочь.
– Кто знает, – осторожно начала Кадайя. – Но заметила ли ты, насколько неуклюже тебя пытались подставить?
– Ещё бы. Только большинству это не помешало поверить. Как можно быть такими наивными? – Мериза обхватила себя и съёжилась.
– Наоборот. Они считают себя слишком умными. Кто бы ни подкинул тебе карточку, он хорошо знает ребят. Обман показался им неубедительной инсценировкой, призванной вызвать симпатию к тебе и отвести подозрения.
– Всё что я хотела – поучаствовать в раскопках и заработать. Кто бы знал, что всё так обернётся? Что за талант у меня притягивать неприятности?
Мериза положила голову на руки. Кадайя осторожно провела по её макушке, безошибочно понимая её чувства.
– Ты всегда можешь вернуться.
– Нет. Я не могу сдаться так просто. Я слишком долго ждала возможности себя проявить.
– Зачем тебе это? У тебя нет острой необходимости рисковать собой тут.
– Не знаю. Так нужно.
– Зачем? – вкрадчиво повторила Кадайя. – Ради чего ты здесь?
Один вопрос задел огромное сплетение чувств в её душе. Давно скрываемая обида комком подкатила к горлу. Мериза вскинула голову и выпалила раньше, чем успела осмыслить:
– Я хочу, чтобы мной гордились! Я хочу, чтобы
Истощённые нервы сдали. Никто, кроме дневника, не слышал о главном её желании ранее. И главной проблеме.
– Вы знаете мою историю. Для меня всё началось, когда я уже стала Меризой Лассей. Элед наткнулась на меня в больнице и взяла, несмотря на возражения здравого смысла. За смысл у нас отвечает Оклоцер. Он же не позволял нам умереть с голоду и тянул вперёд. Элед поступила эгоистично и благородно одновременно.
– Они оба замечательные люди, – согласилась Кадайя, держа её за дрожащие плечи.
– И я не хочу, чтобы они жалели о своём решении. Жастина, двоюродная сестра Элед, рано спустила меня с небес на землю. Она заставляла меня доказывать, что мне есть место в их семье. Я боялась и ненавидела её. Однако едва мы с мамой остались вдвоём, я поняла, что это моя собственная потребность – быть достойной. Только вот почему без тёти и без школьных оценок я не могу понять, приблизилась ли к цели хоть на шаг? – Мериза опустила лицо на ладони. – Да и с ними не ясно, мои ли то достижения или последствия удачного стечения обстоятельств.
Мериза прерывисто вздохнула и начала рассказ.
Скомканное послание из-под подушки так и лежало, забытое в её внутреннем кармане.
***
В её комнате школьного общежития никогда не было столь многолюдно. Почему-то их бытовка пользовалась необычайной популярностью. Мериза протиснулась внутрь и замерла в изумлении.
– Приглядитесь. Я понимаю задумку. От недостатка солнца, здесь любят желтый цвет. Но зачем использовать оранжевый, повышающий возбудимость? – Ралэн выразительно махнул на пустую стену.
– Эта теория всё объясняет, – восхитился Нянт. – Так значит, не сами по себе мы такие агрессивные. Во всём виновата экономия. Это утешает.
– Экономия?
– После покраски столовой оставалась оранжевая краска. Её остатки пустили на спальни.
– Вот там ей было самое место. А здесь такой яркий тёмный цвет нагружает мозги и глаза, без того уставшие к вечеру, – он обернулся и нос к носу столкнулся с Меризой.
– И откуда у тебя такие глубокие познания?
– Как думаешь, кто теперь вместо мамы занимается вашей одеждой?
– И что ты здесь забыл, дизайнер?
Меньше всего ей хотелось видеть Ралэна в конце такого напряженного дня. Сил на стычки с ним не осталось. Всё, что она могла – сурово смотреть ему в глаза, надеясь спугнуть.
– Зашёл тебя проведать. Соскучился.
Нянт умилённо хихикнул. Мериза сохраняла невозмутимость.
– А если серьёзно?
– Я здесь вместе с Оклоцером. Но это не значит, что предыдущее утверждение не верно.
– Оклоцер? Зачем он тут?
– По делам, – уклончиво ответил Ралэн и незаметно покосился на собравшихся.