Олег Даль: Дневники. Письма. Воспоминания
Шрифт:
— Ты знаешь, там стоят две машины. Я думаю, что одна из них — вот этого семейства.
Потом мы-таки увидели их в автомобиле, возвращаясь откуда-то домой. Мимо прошла одна из тех машин, и в ней втроем сидели: муж, жена и мальчик. Я говорю:
— Ну, точно… У них машина, и они уехали отдыхать.
Олег даже потом по утрам подходил к окну и как бы невзначай бросал:
— Да-а-а… А они — в отпуске!..
Вот такую семью он выбрал «для наблюдений».
А бинокль у него появился так. Когда 9 июля 1980 года они с Лизой купили новый телевизор и уже погрузились
— Подожди! Минуточку, минуточку…
Вернулся в магазин (если не ошибаюсь, это было в «Эфире» на улице Горького) и возвратился обратно с биноклем, который по тем временам стоил довольно дорого — сто с чем-то рублей, по-моему. Лиза удивилась:
— А зачем тебе бинокль?
— Не-е-ет… Когда живешь на семнадцатом этаже, надо такую Москву видеть… Бинокль обязательно!..
И он действительно «путешествовал» по Москве с биноклем. Садился в свое кресло, ставя его у самого окна и вот так вот «ездил» по всем районам, улицам, зданиям, куполам… Потом «приезжал» к этим нашим домам, стоящим напротив. Он опять выбрал себе одну семью в доме напротив. Все остальные — какие-то неинтересные, а тут так: у них была очень приятная обстановка на кухне, красивый цвет абажура. Вот их он и приметил, и они ему нравились. Первое время, когда бинокль у него только появился, он восхищался тем, как все приближается сквозь линзы:
— Вот он пришел… устроился… читает газету… но я не могу рассмотреть какую — не видно… очень жалко!
Вообще Олег умел находить какую-то радость даже вот в этом. У него это снимало напряжение. Он приходил с биноклем в кабинет, устраивался и потом выходил на кухню уже совершенно другим. В такие дни иногда он входил в квартиру столь мрачный, какой-то несчастный, что мне хотелось его утешить. А он отправлялся в кабинет, а потом шел к нам с «оптическими новостями».
Пользуясь своим биноклем, он частенько сверял свои часы с Курантами на Спасской башне Кремля — это его очень забавляло.
Кабинет — комната для уединенных письменных занятий; рабочая, тайник…
Мой отец — профессор филологии, литературовед Борис Михайлович Эйхенбаум шутил: слово «кабинет» произошло от «как бы нет», то есть когда человек работает, то для других его как бы нет.(Олегу очень понравилась эта игра слов, и он иногда называл свой кабинет именно так.)
Вот о такой комнате мечтал наш Олег Иванович Даль…
22 июня 1978 года мы переехали в новую квартиру. Площадь в ней распределилась следующим образом: спальня Лизы и Олега, комната Павлы Петровны, моя, и оставался большой проходной холл. А у Олега опять не получалось его кабинета. Холл же, как не завешивай, все равно в комнату не превратишь.
Несколько дней мы уже прожили в этой квартире. В один из вечеров я видела какой-то западный фильм, где была потайная комната, в которую попадали через дверь в стене. После этого кинофильма я подумала, что надо бы сделать книжные стеллажи и отгородить ими этот злополучный холл…
Когда утром мы встретились с Олегом на кухне, я ему сказала:
— Ты знаешь,
— А я тоже придумал.
Выяснилось, что мы пришли к одному и тому же. Реализовать эту идею мог только Валерий Анатольевич Кульчицкий, работавший в свое время в «Современнике» декоратором, макетчиком — в общем, мастером на все руки; удивительный человек, обожавший Олега. На улице Новаторов он помогал нам обустроить квартиру. Например, он отделал там очень хорошо двери в ванную и сортир, а летом 1978-го, прикинув, что они подойдут и сюда, снял их, привез и сказал:
— На кой черт их там оставлять? Ничего, сделают другие…
Таким образом он как бы поучаствовал и в переезде.
Итак, Олег поймал его где-то и, притащив домой, показал этот холл. Валера сказал, что если нам не жалко той мебели, которая пойдет в ход на изготовление полок и мы в состоянии прикупить что-то еще, то он не видит никаких проблем, а как сделать потайную дверь, придумается по ходу дела…
Вот такой разговор был до отъезда Олега и Лизы. После того как 10 июля они отбыли в Петрозаводск, где начинались съемки «Утиной охоты», у нас с Валерием Анатольевичем наступила очень деятельная жизнь. Он приходил и делал полки, и у нас не хватало «строительного материала». Мы ездили по комиссионным мебельным магазинам (в частности, один был у Бородинского моста) и покупали так какие-то старые, но в хорошем состоянии шкафы, серванты и т. д., снимали с них полки, доски… Короче говоря, Валера выстроил все. Когда дело дошло до двери, он сказал, что у него есть идея, как сделать так, чтобы она, открываясь, выезжала, но нужны колесики. Эти колесики он нашел на какой-то помойке, принес, отдраил их как следует, и так на них эта дверь и «ходит» по сей день.
Уезжая, Олег показал нам, сколько пространства холла он отдает под строительство кабинета и где примерно должна быть потайная дверь. А мы, чуть уменьшив его кабинет, оттяпали немного места для оставшегося коридора. Валерочка сказал, что Олег этого не заметит, а здесь все-таки будет не слишком узко. И, когда Олег приехал, он действительно ничего не заметил.
Первый раз, войдя в свой кабинет, Олег увидел в углу секретер, кресло и Валерино оборудование (станок, верстак, инструменты и т. д.) — это было начало его кабинета.
Он сел в кресло, окинул взглядом всю эту комнату и сказал:
— Ну… Сюда же нужно что-то такое… диван, два кресла… и… столик журнальный. Больше ничего. Тогда у меня будет свой кабинет целиком и полностью!
Где достать мебель? Этот вопрос тогда решался еще трудно. Как-то нам помог Валя Никулин, когда мы с ним приехали в комиссионку, где все его узнавали, а он шел грудью вперед и запросто разрешил все наши проблемы. Но для кабинета у нас тогда не было места, поэтому мы ничего не купили.
В этот раз Лиза нашла в справочнике телефон и уговорила Олега позвонить в какой-то мебельный трест или Мосмебельторг — точно не помню; причем Лиза сказала:
— Если человек спросит: «Какой там Даль?!» и окажется, что он такого артиста не знает — ну, повесишь трубку… Подумаешь! Наплевать…
Но Олега сразу узнали, и он, уже посмелее, сказал:
— Вы простите за то, что я вас беспокою… С вами говорит артист Олег Иванович Даль.
Там сразу отреагировали хорошо, поэтому Олег продолжал дальше: