Олег из Иных Миров
Шрифт:
***
– - Володя, -- тихо обратился к Нойманну старшина Калуев, когда они отошли поговорить на обочину лесной дороги, подальше от остальных бойцов. – По-другому точно никак? Грех на душу брать.
– - Нет, -- ответил Нойманн. – Они все уже мертвецы и без этого. Мы только облегчим беднягам страдания.
– - Они точно – всё? Это стопудов?
– - Споры были унесены ветром в сторону этой деревни. Разведчики замерили концентрацию в воздухе. Местность заражена.
– - Вот как… -- кивнул Калуев. – Но все ли там заражены?
– - Пойми, -- сказал Нойманн. – Если мы не сделаем своё дело – через
– - Пиздец, -- Калуеву всё это очень не нравилось. – Ну и нахрена они тащили эту тварь сюда? Прошляпили, гниды, а мы теперь мирных жителей убиваем. Никогда не пойму такое. Зачем тащить опасную тварь сюда?
– - Незачем, -- ответил Нойманн. – Как и думать над этим. Нам нужно поторапливаться. Время ограниченно. Мы ещё не завалили Вивере, а в городе объявилась «Плоть», как мне сообщили только что.
– - Ещё и «Плоть»? – расширил глаза Калуев. – Я, бля, даже в Чечне так не охуевал, как сегодня!
– - Надо было с другой ноги вставать нам всем, -- мрачно пошутил Нойманн и поправил автомат.
– - Ты серьёзно пойдёшь с нами? – спросил Калуев. – Зачем?
– - По-другому не могу, -- ответил он. – Я отдал такой жестокий приказ, а марать руки будете вы. Грехи нужно делить.
– - Чудной ты командир, нигде подобных не встречал.... Гореть будем в одинаковых котлах, полковник, -- Калуев вытянул две сигареты – себе и Нойманну.
– - Гореть в аду за то, чтобы и этот мир не превратился в ад.
***
11.
К деревне стянули основные силы Отдела, даже несмотря на то, что прямо по городу в открытую сновала «Плоть». Заражение сулило ущербы куда бОльшие, чем если «Плоть» покрошит полгорода в труху. Но пока та тварь была ещё слаба, судя по докладам, которые слышал Нойманн. Её преследовали только десять человек из Отдела, оставленных в городе на всякий случай. Двух бойцов они уже потеряли. Жаркая неделька…
А тем временем в небе над деревней и ближайшими окраинами, где скрывалась Вивере, пролетали один за другим самолёты со специальными химикатами, которые должны были ликвидировать споры, а так же уничтожить всё живое. Птиц старались отстреливать.
– - Начинаем, -- сказал Нойманн. – «Альфа», «Бета», выдвигаемся. Остальные – следите за оцеплением.
Две группы заходили с разных краёв длинной улицы – из которой и состояла деревня по большей части. Имелось ещё два отростка, уходящих к полям, но дома там пустовали. Благо, деревня не такая уж и большая – не наберётся и сотни жителей. Девяносто четыре человека, судя по данным разведки. Девяносто четыре человека на двадцать одного бойца. Примерно по пять грехов на каждого.
Нойманну уже не раз приходилось убивать мирных жителей – специфика работы такая. После контакта с некоторыми «объектами» человек будет представлять опасность для общества. Но чтобы расстреливать сразу всю деревню…
А Нойманн сейчас не чувствовал ничего, хотя, казалось бы, должен. Когда он с «Альфой» вломился в первый дом и расстрелял всю семью из шести человек – среди которых было четверо детей – он ничего особенного и не ощутил. Наверное, он ожидал от этого слишком большого эмоционального отклика, приготовился к самому худшему. И в ужасе мечущиеся ребятишки, в спины которых влетали пули, не вызвали даже отвращения к самому себе. Владимир удивился своей чёрствости, но подумал, что эти секунды ещё аукнутся ему в кошмарных снах. Психические травмы всплывут позже. Ещё успеет загнаться. А пока следовало пользоваться холодностью ума.
– - Дальше, -- сказал Нойманн бойцам спокойным голосом. Группа двинулась к следующему дому.
Покосившаяся избушка, чёрные старые брёвна, облезлая краска на окнах. Запах старости. Калуев распахнул ворота ногой.
– - Пиздец… -- вырвалось у одного из бойцов, когда перед группой появилась бабушка. Этого следовало ожидать, конечно же. Убить несчастную старушку. В деревнях таких навалом. Но ожидать и быть готовым – это вещи разные… Вот так и закончится её жизнь – в своём же дворе.
– - Чего вам… -- не успела договорить она. Пули пробили грудную клетку и тело рухнуло на цветочные клумбы, ещё содрогаясь в последних конвульсиях.
С другого конца села закричали.
– - «Бета» спалились? – сказал Калуев на пути к следующему дому.
– - Рановато, -- хмыкнул Нойманн. Крики резко прервались.
– - Оперативно, -- заметил Калуев.
– - Оперативно – это если бы она не успела закричать.
Раздались выстрелы.
– - Ух ты, -- сказал Калуев. – Охотничье. У нас проблемки, кажись.
«Бета» столкнулась с вооруженным сопротивлением. Один из мужиков заподозрил неладное, увидев, как окно соседского дома разбилось неудачным рикошетом. Внутри происходило нечто ужасное. Из окна выпрыгнула женщина с криками, но ей всадили очередь в спину. Какие-то боевики, похоже, из какой-то террористической организации, подумал мужик и бросился за своим ружьём. Он был наслышан об историях в Беслане, о рейдах террористических группировок в обычные деревни для устрашения. Нужно было действовать быстро. Он в спешке прицелился в уже разворачивающегося боевика и дважды выстрелил. Тот ахнул и повалился, скрывшись за окном соседского дома. Остальные боевики тут же разбежались по углам, словно тараканы…
Долго мужик всё равно не продержался. Он пытался сообщить в полицию, оповестить всех через соцсети, но связи не было, её глушили. Бойцы «Беты» вовремя сориентировались и, пока одни отвлекали того стрельбой -- другие зашли к нему буквально со спины, через окно на кухне. К этому времени Нойманн и Калуев с бойцами опустошили три участка. Все молчали. Говорить было не о чем, все переваривали увиденное, услышанное, не могли оправиться от ужаса всей ситуации. Каждый невольно проводил аналогии со своими собственными семьями -- дрожали руки, к горлу подступал ком.