Олег Верстовский — охотник за призраками

Аллард Евгений Алексеевич

Но смущало присутствие в доме детей. Столько раз я встречался с «детским полтергейстом», что даже упоминание о маленьких разбойниках вызывало раздражение. У подростков гормоны бьют через край, им кажется, они — центр Вселенной. Знают всё и не желают никого слушать. Малейшее поползновение взять их под контроль приводит к таким «шалостям», что любой «шумный дух» умрёт от зависти.

Помню, как такой великовозрастный балбес додумался прикрепить за шкафом маленький молоточек на батарейке, который в определённое время начинал постукивать о стену. Будто азбукой Морзе передавал откровение

с того света. Мамаша отпрыска, увлечённая спиритизмом, пришла в восторг. Потом «барабашка» стал разливать кетчуп, черносмородиновое варенье. Любимая мамочка открывает дверцу полки, а там из щелей сочилась «кровь». Причём все это происходило без вмешательства человека, автоматически. Я быстро разоблачил маленького негодяя. Надеюсь, пару недель после этого, паршивец не мог даже присесть на пятую точку.

Под крылом лайнера показались маленькие домики, утопавшие в зелени и «самое синее в мире, Чёрное море моё». Выбравшись из аэропорта, я пошёл искать такси. Издалека увидел своеобразный южный народ рядом с «железными конями», явно побывавшими в сильных переделках, так что ехать на них порой было страшнее, чем лететь в самолёте.

Когда бомбилы разом бросились ко мне, я уж решил, что без проблем доберусь до места. Но не тут-то было. Как только они слышали, куда ехать, мгновенно теряли интерес, с лиц сползала фальшивая приветливая улыбка.

Так, или придётся идти пешком, или возвращаться в Москву. Потеряв всякую надежду, я прошёлся до последнего ряда. И обречённо бросил: «в Дальноморск поедете?» небритый сутулый мужичонка, встрепенулся и пробормотал:

— Сто.

— Ладно.

По дороге водитель был словоохотлив, рассказывал о своих родственниках, знакомых, проблемах на работе. Шоссе, врезаясь в отвесную скалу, извивалось серо-стальной змейкой.

Когда на горизонте начала вырастать башня маяка, водила пробурчал:

— Ехать-то не боишься?

— А чего бояться?

— Знаешь, как называют это место? Бухта мертвецов, — произнёс он зловещим тоном.

— Во как. И что так круто?

— Утопленников в последнее время находить стали много.

— Туристы зенки зальют и тонут.

Шофёр быстро обернулся, в глазах промелькнул явный испуг, сменившийся на раздражение.

— Туристов здесь почти не бывает. Раньше много было. А сейчас совсем мало. Боятся.

— Чего боятся-то?

— Говорят, призраков.

— Ну, это потрясающе.

— Об этом месте легенда ходит, — не обращая внимания на моё недоверие, пробормотал таксист. — Лет двести назад здесь рыбацкая деревушка была. Так вот одна рыбачка завела себе любовничка — смотрителя маяка. И в тот момент, когда баркас с муженьком этой дамочки подходил к бухте, маяк-то и не зажёгся. То ли бабонька решила со своим мужиком счёты свести, то ли они так увлеклись любовными утехами, и забылся смотритель. Судно о камни разбилось, все рыбаки потонули. Дамочка эта погибла. То ли её вдовы моряков задушили, то ли она сама в море бросилась. Потому как совесть замучила. А смотритель исчез. Будто испарился. Говорят, призрак его находится теперь на маяке. Ищет любовницу.

Таких «легенд» я наслушался сотни. В каждом приморском городке, где

есть маяк, обязательно с ним связана какая-нибудь чертовщина.

— Ну вот, призраки погибших моряков бродят по городку и пугают всех. Наверно, и людей топят.

— А чего они именно в последнее время активизировались? Скучно стало?

— Зря не веришь, — проворчал таксист. — Поэтому сюда и не едет никто.

— А ты почему решил подвезти меня?

— Живу я здесь. На Озёрной, дом десять. В гости можешь зайти.

— Постараюсь.

— А ты сюда зачем? — бесцеремонно поинтересовался он.

— Друзья пригласили погостить. Колесниковы. Может, знаешь?

— Знаю. Мой дед покойный, знал бывшего хозяина. Константина Григорьевича. В гости захаживал. Хороший был мужик, не злой. Только в последнее время болел сильно. Его родственники ухаживали за ним. А теперь племянница с мужем там живёт.

— А про духов в этом доме слышал что-нибудь?

— Нет. Другое слышал. По улицам мотоциклист разъезжает. Ночью, — сообщил водила заговорщицки.

— Да. Страшно, аж жуть.

Он бросил на меня осуждающий взгляд:

— Без головы.

— Да эти байкеры все безбашенные. Носятся, как сумасшедшие.

— Призрак это. Ездит по городу. Вначале слышат только шум мотора, потом ближе, ближе. Подъезжает — на мотоцикле парень сидит, весь такой полупрозрачный, а головы у него нет. Мимо промчится и исчезает во тьме.

В стиле нового времени моторизированный всадник без головы, подумал я с усмешкой.

— Ну, если у вас столько всякой чертовщины, небось, журналисты толпами ездят?

Взгляд таксиста стал таким кислым, будто его заставили съесть целый лимон.

— Какие журналисты? — протянул он. — Они сейчас никуда не ездют. Дома сидят, пялятся в монитор, собирают всю информацию в интернете. У меня племянник — журналист. Так он мне говорит: дядя, я такую статейку замутил — закачаешься. Показывает. Я спрашиваю — и где фотки взял? А он мне так гордо отвечает — с тюбика скачал и картинок надёргал. Знаешь, что это такое?

— Знаю, система в Интернете, где люди со всего мира выкладывают видеофайлы, — ответил я, подумав, что выгляжу с моими старомодными методами сбора информации совершенно по-идиотски. И свою профессию таксисту решил не называть. Почему-то стало стыдно. — А развлечься есть где-нибудь? — я решил сменить тему.

— Конечно, кинотеатры, лодочная станция. Катер на прокат можно взять. Или водный велосипед. Покататься. И даже 3D кинотеатр есть! — гордо добавил водила. — «Жемчужина» называется. Ну вот, почти приехали.

— Притормози здесь, — бросил я.

Я вышел на край обрыва, огляделся. В низине, повторяя линии и перепады рельефа, раскинулся маленький городок с белыми домиками из известняка, черепичными крышами. Сверху казалось, что клубы зелени жадно поглощают его, как джунгли.

Залив, сверкающий синим зеркалом воды, ограничивала почти безупречной формы подкова из заросших густым лесом скалистых гор. Солнце над горизонтом осветило облака розово-жёлтыми всполохами. На голубом полотне неба мягкими линиями прорисовывался старинный каменный маяк конусообразной формы с «фонарём», окружённым низким балкончиком.