Оленьи сказки
Шрифт:
Лишь однажды Олененку удалось провернуть хитрый план. Тогда Рута решила, что Олененок уже достаточно взрослая для того, чтобы носить корсет. Но тугой и жесткий, мешающий вдыхать полной грудью, а тем более – бегать, он приносил ей только неудобства. И Олененок не придумала ничего лучше, чем избавиться от неприятной вещи. Рута поверила в ее внезапную пропажу, и маленькое озорство удалось.
– Это похоже на сказку, – наконец собралась с мыслями Олененок. – Как будто каждую ночь ты читаешь мне новую главу. Сначала я видела только туман, потом
Олененок так отчетливо помнила, как туман расступился и перед ней возникла небольшая избушка. Пахло сыростью и горькими травами, в окнах горел свет, но не привычный теплый, как в доме Руты, а холодный и белый, словно в лунную ночь. Бревна из темного дерева покосились, а крышу покрывал мох. Когда она подошла ближе, дверь беззвучно приоткрылась, словно Олененка тут ждали.
– И я думаю, что мне нужно туда. Ты знаешь еще один дом в лесу? Ты ведь все тут знаешь.
– Нет, Олененок, другого дома в лесу нет. Я обходила его весь и точно заметила бы. Да и кому понадобится жить в глуши?
– Ты же живешь. – Олененок напористо подалась вперед.
– Я здесь работаю, есть большая разница. – Рута посмотрела так серьезно, что Олененок поежилась.
Слово «работа» казалось таким непонятным. От него веяло чем-то трудным и неприятным, но ходить по лесу было восхитительно. Листья шуршали под ногами. Яркие и ароматные, они так и приглашали упасть на их мягкий ковер и изваляться, вдыхая запах земли и осени. Рута ругалась, вычесывая ветки и листочки из ее волос, но Олененок чувствовала себя слишком счастливой, чтобы отказываться от такого удовольствия.
Лес напоминал ей замок: высокие стройные деревья, покрытые золотом, дорожки ручейков, игры света и тени в кронах, будто в витражах. Что-то отзывалось в памяти, и Олененок старательно хваталась за каждую мысль, но они ускользали, словно шустрые белки.
Олененок и сама готова была соревноваться по скорости с любым лесным жителем. Ветер трепал волосы, щеки горели, а внутри разливалось тепло. Рута не соглашалась играть с ней в догонялки, и Олененку приходилось самой придумывать сюжеты и убегать от невидимых чудовищ. Чаще всего она представляла себе охотников, страшнее них она не знала никого: большие, волосатые и с луками в руках.
В работу Руты входило много интересного: кроме прогулок по лесу, она занималась тем, что собирала листья и веточки. Олененок тоже выбирала себе самые красивые листочки и украшала ими комнату, но они быстро темнели и сворачивались. Рута рассказала ей, что сохранить их можно в книгах, и однажды они долго раскладывали между страницами собранные сокровища. Теперь Олененок с нетерпением ждала, когда пройдет время и их можно будет достать.
Рута была такой умной, что Олененок не переставала удивляться. Она знала название каждого дерева, каждого кустика и даже птицу могла узнать по голосу. Олененок старалась запомнить как можно больше, но все время путалась в словах, чем только смешила
Ей нравилось, когда Рута улыбалась или смеялась. На правой щеке у той появлялась едва заметная ямочка, а зеленые глаза блестели хитрецой, как у лисы. Рута была невероятной красавицей, и Олененок смотрела на нее с искренним восхищением, не понимая, почему же она до сих пор одинока.
На вопросы об этом Рута не отвечала и, как казалось Олененку, становилась печальней обычного. Почему-то иногда она грустила, хотя на то не было причин. Олененок замечала это случайно, когда поглядывала на лесничую, отвлекаясь от чтения или игры. Прикусывая губу, Рута глубоко задумывалась о чем-то. Взгляд становился рассеянным, а пальцы скользили по пряже или прутьям будто сами собой. Олененок переживала, но не решалась спросить, чтобы не расстроить ее еще больше.
– Я бы тоже хотела так работать, – поразмыслив, ответила Олененок. – Ты возьмешь меня сегодня с собой в лес?
– Нет, я же говорила тебе, что там слишком холодно. Пока не будут готовы твои сапоги, тебе придется сидеть дома.
Олененок фыркнула и сдула прядь со лба. Она ненавидела ждать. За окном выпал первый снег, а мороз рисовал узоры на уголках окошка. Воздух казался стеклянным, и вот-вот должны были прилететь снегири, которых Рута обещала показать. И всего этого она лишилась из-за каких-то сапог.
– Пожалуйста. – Олененок наклонила голову набок и поджала губы.
– Нет, не вынуждай меня повторять.
– Но мне так скучно! – Она резко вскочила.
– Тогда садись и шей себе приданое.
Она сверкнула глазами, и Олененок смирно села обратно на стул. Рута собиралась: она подшила теплый жилет на меху, сложила в мешок хлеб с мясом и долго сидела над своими книгами с заметками. Ей предстояло большое путешествие, и ждать ее стоило не раньше вечера, но Олененку ужасно не хотелось сидеть одной взаперти.
– А что такое это приданое? – осторожно спросила она, когда Рута уже натягивала сапоги.
– Придет время – станешь невестой, а без приданого кто тебя возьмет?
– Не хочу невестой!
Олененок толком не понимала, зачем нужно было выходить замуж, но жить вдали от Руты с чужим мужчиной ей не хотелось.
– Значит, сиди тихо и никому не открывай. Ты поняла меня?
– Да, – угрюмо буркнула Олененок, рассматривая дерево на столе.
– А если будешь умницей, я принесу тебе что-нибудь интересное из леса.
– Как волшебные орешки из сказки? – Она заинтересованно подняла голову.
– Этого обещать не могу. – Рута улыбнулась и потрепала ее по волосам. – До вечера, олененок. Я люблю тебя.
– И я тебя люблю. – Она крепко обняла лесничую. – Я буду очень скучать.
Тяжелая дверь со скрипом закрылась, и она подбежала к окну. Шел мелкий снег, и на фоне облаков снежинки казались совсем темными, почти черными, как и косы Руты. Олененок прижалась лбом к стеклу и вглядывалась в удаляющийся силуэт, пока он не скрылся между деревьями.