Олеся
Шрифт:
Одна из фигур была вся скрыта под черным широким плащом с капюшоном, таким, какие были в старину с одной застежкой на шее. Остальные - одеты в военную форму цвета хаки.
– Скажи мне на милость, Як, где ты учился?
– человек в черном говорил спокойно, обращаясь к одному из своих спутников, но тот отчего-то начал задрожать.
Его лицо по бледности соревновало с белесым ежиком коротко стриженых волос и только кончик большого крючковатого носа немного алел. Сам он был очень высоким и худым.
– В Заряницах, - пролепетал он.
– Когда мы закончим это дело, напомни мне наведаться
Белобрысого заколотило еще сильнее.
– Прошу вас, не нужно. Я исправлюсь. Я просто тут впервые и не знаю местность. Ошибся я по незнанию, совсем на чуть-чуть...
Договорить ему в плаще не дал. Резко вздернув его за шею над водой одной рукой, вторую он отвел для удара. Дальнейшее заставило Лесю нервно сглотнуть.
– "Я просто тут впервые", - сюсюкающим голосом передразнил он спутника и продолжил уже совсем другим, холодным голосом, с рыком: - Я, Як, ведь тоже могу просто взять и зажарить тебя на закуску моему коню, которого ты, по тупости, переправил на другой берег.
Леся машинально присмотрелась к противоположному берегу и действительно заметила там черного коня. Он стоял спокойно вытянув морду в их сторону. Белобрысый мужик побелел как мука и замахал руками.
– Мне не нужны незнающие люди, которые всему ищут оправдание типа "просто так получилось"... Но тебе повезло. Я нуждаюсь в человеческой силе, поэтому прощаю. Но запомни, еще одна оплошность - и ты отправишься на корм моему зверю. Ты понял?
Белобрысый захрипел в согласие и сразу очутился в холодной воде. Брезгливо отдернув плащ, мужчина отправился на берег. Леся сжалась сильней, ведь остановился он совсем недалеко от ее укрытия. Ей даже было слышно его злое шипение:
– Олухи.
Выйдя на берег, его спутники с опущенными головами остановились за перед ним.
– Ряха, зови свою моську, пусть проведет. А ты, Як, постарайся исправить свою оплошность.
Еще сильней склонив голову, Як отошел в сторону и замер. Он был как истукан - ни одного движения, только пальцы плели паутину. Заинтригованно Леся пыталась уследить за движениями, но все сливалось в одно пятно. Позади него начала образовываться сиреневая дымка, которая сгущалась в форму. Буквально мгновение спустя Леся пораженно рассматривала коня. Не просто черного, а матового, без бликов и света. Конь, не теряя времени, мигом оскалился и грызанул мужчину за плечо. Тот взвыл и отскочил подальше.
Мужчина в плаще присвистнул, и конь послушно подскакал к хозяину. Погладив коня по крупу, он повернулся к Ряхе.
– Чего копаешься?
Ряха открыл глаза (все это время он стоял зажмуренный) и взмахнул головой.
– Белгор скоро будет. Я еле дозвался его, были помехи.
– Как? И у тебя ступор в знаниях?
– наиграно спросил их главный.
– Никогда не было и тут на тебе -- помехи. Тебя раньше ничего не тормозило. Стареешь?
Ряха испугано замахал головой. Его коротки кудри взметнулись по сторонам.
– Нет, что вы. Что-то преграждает поток. Впервые сталкиваюсь с этим.
– Что это?
Спутник пожал плечами и втянул голову.
– То не знаю, се не знаю, - зло зарычал главарь из-под капюшона.
– Меня все начинает раздражать.
– Я...
– заикнулся Ряха.
– Я знаю примерно, где это может быть.
– Хоть
Он указал за правое плечо главаря, прямо на куст, за которым сидела Леся. Девушка поняла, что это конец. Она даже не успела испугаться, как мужчина оказался радом. Она увидела только мутно-карие холодные глаза на изъеденном морщинами лице, и оказалась над землей. В этом старике содержалось силы больше, чем у молодого парня, рука, державшая ее за горло, даже не дрожала. На его губах появился оскал, который бывает у волков перед трапезой.
– Какие люди, да и какими судьбами! Что же эта маленькая девочка делает в давно забытом Богами месте? Пришла грибочки собирать? Или, может...
Что говорил он дальше, Леся не слышала. Перед глазами появились белые пятна, а в ушах - звон. Она задыхалась, и вскоре была уже без сознания.
Сколько Леся пролежала без сознания, она не знала, но когда пришла в себя, то первой ее мыслью было то, что она уже умерла, и поэтому вокруг темнота. От этой мысли девушка дернулась и ощутила боль по всему телу, особенно в шее, и расслабилась, ведь мертвый боли не ощущает.
Леся пробыла без движений ровно столько, сколько нужно для глаз, чтобы привыкнуть к окружающей темноте, только тогда она обвела взглядом комнату где оказалась. Ее брови сошлись на переносице в замешательстве. Вычурный стол и шкаф, покрытый замысловатой резьбой, стул с высокой резной спинкой, пол, стены, даже потолок сделан из обработанного дерева. А на осмотр люстры Леся выделила больше всего времени. Большая, двухъярусная, с множеством свечей, она висела настолько низко, что ее придется обходить, что бы не зацепить головой. Такие же свечи торчали в подсвечнике на столе и рядом на тумбочке. Ну, и кровать, тоже деревянная, небольшая, но под балдахином, который был сейчас открыт, и с несколькими перинами. Это заметно по тому, как девушка проваливалась в ней.
Шея болела невыносимо от малейших движений. Закрыв глаза, Леся расслабилась. Так незаметно и уснула.
Разбудил ее резкий свет. Кто-то раздвинул шторы.
– Вставай, хватит уже спать, - проворковал рядом мягкий голос.
Кровать возле ее руки просела, и девушка открыла глаза.
– Ну, как ты? Лучше?
С ней говорила женщина не старше Карины. Лицо все в веснушках, а карие глаза смотрели на нее с заботой. Леся пошевелилась. Боль прошла, только шея еще ныла.
– Где я?
– спросила она.
– Ты у меня дома. Добро пожаловать. Жаль, что таким способом, а не с почестями. Но и так неплохо. Я тут чай принесла, выпей, поможет быстрей прийти в себя, - девушка протянула глиняную чашку, разрисованную ромашками. От нее исходил сладковатый запах.
Леся присела, облокотившись на подушку и приняла чашку. На языке вертелось множество вопросов, и, пока она решала, какой задать первым, женщина встала и направилась к шкафу.
– У меня тут полный шкаф одежды, выбирай что хочешь, - сказала она, демонстрируя платье голубого цвета в розовых цветочках. Длинное, до пола, с завышенной талией и пышными рукавами фонариками. Оно выглядело хоть и новым, но старый фасон портил впечатление. На самой женщине был сарафан до пола без рукавов, но под ним одета рубашка под горло с пышными длинными рукавами.