Ольга, княгиня зимних волков
Шрифт:
Но если бы с Рагнорой было все хорошо, она уже пришла бы сама? Или она заканчивает ворожбу – ведь они успели обойти лишь половину могилы?
– Слушай, зашибли мы бабку.
– Точно?
– Да сам погляди. Не дышит.
– Ну… туда ей и дорога.
– Ты чего понял, что она тут завывала?
– Откуда я тебе по-варяжски понимаю? Да уж точно не здоровья нам желала. Договорила бы до конца – мы бы с тобой тут и окочурились.
– Дощечки у тебя?
– Здесь обе.
– Валим отсюда. Сейчас
– А с ней чего?
– А давай… сюда давай.
– Сдурел?
– Сам дурак! Если поймут, что здесь были люди, начнут нас опять искать! А если это дохляк, то и какой с него спрос?
– Эй, вы, навек там решили остаться? Вылезать думаете?
– Да сейчас!
– Топор оставь.
– Не оставлю! Это теперь мой топор!
– Брось топор, дурень! Если он ее топором порешил, куда потом дел? Опять поймут, что здесь другой кто пошустрил.
– Так они тебе и полезут в могилу добро проверять! Тогда и меч бросай!
– Меч… не брошу. Про меч не догадаются.
– Они как это увидят, ни про что не догадаются!
– Идут сюда люди! Целая дружина! Весь Свинческ идет! Или вылезайте, или я пошел, а вы тухните тут с ним заодно!
– Руку давай, дятел!
– Хрен тебе! – бурчал Малец, поочередно вытаскивая из могильной ямы Лютояра и Равдана.
У каждого одна рука была занята добычей.
Когда встревоженный Сверкер во главе дружины и самых смелых из свинческой руси прибежал к могиле, она выглядела точно так же, как ее оставили сегодня под вечер. Все доски «кровли» были на месте, вокруг ничего особенного. И никого.
– Ищите ее вокруг! – едва не щелкая зубами, приказал Сверкер и сам повел факелом в темноте: – Матушка! Королева Рагнвёр! Где ты? Отзовись?
– Бабушка! – изо всех сил кричала Ведома.
Она дрожала от ночного холода и потрясения, но присутствие отца и десятков людей ее подбадривало.
Хирдманы и помощники рассыпались по полю: везде мелькали огни трех-четырех десятков факелов, и можно было подумать, что мертвые на этом поле вдруг встали и собираются на тинг по особо важному вопросу. Все на разные лады выкрикивали имя старухи, водили факелами над землей, надеясь обнаружить или тело, или следы, или оброненную вещь, или ну хоть что-нибудь. Обшарили поле до самого Хрингова кургана, но ничего не отыскали.
– До утра не найти. – К Сверкеру подошел Альдин-Ингвар и покачал головой. – Здесь курганы, кучи земли, трава – в темноте не обшаришь.
– А что, если… она там? – Сверкер показал подбородком на кровлю могильного дома.
Даже сквозь ночную прохладу пробивался тяжкий трупный запах.
– Уж так несет… – Берси покрутил носом, – похоже, что мертвеца тревожили. Днем не так сильно пахло, а ведь сейчас холоднее.
Все, кто слышал их разговор, содрогнулись. Мертвеца тревожили – это могло лишь означать, что мертвец шевелился.
– Мы же так хорошо его проводили! – горестно воскликнул Ольмар, из богатых торговцев Свинческа. –
– Помолчи! – Брат, Гостина, дернул его за рукав. – А то он и тебя утащит!
– Я ведь говорил, что нужно купить ему рабыню! – с досадой напомнил Альдин-Ингвар. – Такому знатному человеку, посланцу конунгов, нужна рабыня! Вот он и остался недоволен!
– Так что ты хочешь сказать – что он мою мать взял вместо рабыни? – в гневе закричал Сверкер, сорвавшись.
– Я не знаю! И вижу только один способ узнать наверняка! – Альдин-Ингвар выразительно показал большим пальцем в кровлю могилы.
– Да неужели воевода полезет туда? – почтительно усомнился Гостина, всем видом давая понять, что считает это решительно невозможным.
– Стоило бы подождать до утра, – намекнул Ольмар.
– Ночью сильнее становятся все мертвые воины! – произнесла нараспев мрачная Ведома.
Ей было отчаянно жаль бабку, которая ее воспитала, но она уже почти поверила, что живой Рагнору им больше не видать. А коли так, нет смысла жертвовать и молодым ладожским воеводой.
– Так что, – Альдин-Ингвар сверху вниз воззрился на Сверкера, – подождем до утра?
Сверкер вместо ответа сделал пару шагов к могиле.
– Ну, поднимайте, ну! – раздраженно заорал он, будто все должны были сами давно догадаться.
Пара хирдманов дрожащими руками взялись за края доски. Остальные столпились вокруг, от множества факелов стало светло, почти как днем. Человек десять обнажили мечи и держали их клинками к яме; все ждали, что мертвец вот-вот снова выпрыгнет на поверхность, и надеялись, что обилие огней и острого железа его устрашит.
Доску оттащили, и кое-кто отшатнулся, отброшенный волной тяжелого запаха. Но ничего не случилось, из-под земли никто выбраться не пытался.
Сверкер и Альдин-Ингвар переглянулись. Пожалуй, вздумай князь приказать кому-то другому лезть в могилу, мог бы и не дождаться повиновения. Альдин-Ингвар, как более молодой, сильный и гибкий, придвинулся к яме. Взял факел, опустил его вниз, попытался что-то рассмотреть.
– Эй! – позвал он. – Есть кто… живой?
Яма промолчала.
– Снимайте еще доски, – велел Альдин-Ингвар. – Ничего не видно.
Хирдманы уже охотнее отбросили еще три-четыре доски, разобрав половину кровли.
Над ямой пролетел общий крик. Стал виден мертвец, сидящий посреди могильного дома. На коленях у него лежало еще одно тело. Оно было повернуто лицом вверх, и при свете трех десятков факелов все разглядели, что это старая королева Рагнора. Ее открытые глаза смотрели в небо и не дрогнули, когда в них отразилось пламя…
Ее последнее предсказание сбылось.
Ведьма-рагана с подоткнутым подолом стояла по колено в реке и скребла ножом по дощечке, счищая процарапанные и окрашенные чем-то темным варяжские резы. Стружки летели в воду и мгновенно исчезали.