Ольга Яковлева
Шрифт:
— Что одинаково? — не поняла Ольга.
— Шипение будет! — сказал Огоньков наставительно. — Так же и у меня с этой школой.
— А как же… — Ольга растерялась немного. — А почему ж ты…
Она хотела сказать: что ж ты, мол, не разберёшься. Взял бы да и разобрался раз и навсегда!.. Но Генка, видно поняв её, не дал договорить, перебил на полуслове:
— А почему ж ты?..
— Чего?
— В футбол не играешь.
— Я?!
— Ну ты, конечно! Я-то, лично, играю.
— А мне не нравится. — Ольга удивлённо пожала плечами: зачем
— О! — Генка многозначительно поднял палец. — То же самое и я, понятно?
— Хитрый! — засмеялась Ольга. — То футбол, а то учиться!
— «Учиться, учиться»! — сказал Огоньков раздражённо. — Можно и в другом месте поучиться.
— Не надо тебе в другом! — тихо попросила Ольга.
Ей опять представилось, что она одна в этой школе, а Генки нет. — Оставайся. Учись, да и всё.
— Какая ты милая! — ехидно сказал Огоньков. — Сама бы оставалась, когда за каждую мелочь цепляются! Ты чихнёшь, а на тебя целый горный обвал катится… И не буду я здесь. Из школы сматываюсь, понятно?.. Деду — ни звука!
— Как это «сматываюсь»?
— Рвану в школу юнг в Одессу!
— Ты чего, правда?
— Кривда! — усмехнулся Огоньков. — Конечно, правда!
Господи! Как глупо он придумал. Ольга училась всего лишь во втором классе, но всё-таки знала — в детских передачах слушала, в одной какой-то книжечке даже прочитала, — что всегда мальчишки куда-то убегают. И всегда получается ерунда! Выходит, Огоньков сейчас говорил, как самый обычный мальчишка. Ольга посмотрела на него другими глазами, будто она была старшая, а не он.
— И никак тебя туда не примут.
— Почему это?
— Так тебя там и ждут!
— Ладно!.. Не бойся!..
— И туда экзамены надо сдавать!
— Замолчи ты!.. — Он запнулся. — Дед услышит… Нет, Генка, не потому ты закричал: «Замолчи!», что дед услышит. Просто ответить тебе было нечего!..
Квартира Огоньковых празднично изменилась. Ольга сперва не поняла, в чём дело. Потом поймала новый запах. Верней, не такой уж новый. Однако поверить себе не могла. Быстро прошла в комнаты… Ой! Вот так чудо! Все окна, и верхушки шкафов, и островки свободных мест на книжных полках, и письменный стол старика ботаники, и даже обеденный стол — всё уставлено было цветочными горшками!
Борис Платоныч ходил по комнатам следом за Ольгой, словно заново любовался своим богатством. Говорил:
— Вот и вернулись! Видишь, какие красавцы! Тут что ни горшок, то и диковинка… Такие умницы!
— Где ж они были? — спросила Ольга.
— Да всё по знакомым, по соседям, — вздохнул старик ботаники. — Скитались кто где…
Он говорил о растениях, как о людях почти!..
— Деду врач сказал, — пояснил Огоньков, — что от цветов сердечникам вред, а если ещё астма… — Огоньков рукой махнул, помолчал. — Вот мы и отдали временно. А вышло, без них он ещё хуже извёлся.
Старик ботаники смущённо хмыкнул, словно Огоньков его в чём-то уличил.
— Я
— Говорю же, всё путём! — быстро включился Огоньков. — Кончай, дед, свою бодягу!
Ольгу такое зло взяло на этого Огонькова! Сам же обманывает и сам же ещё орёт!.. А старик ботаники, как всегда от огоньковского крика, растерялся, голову опустил и тихо вышел из комнаты. Странно было на него смотреть и жалко. Не умел он ссориться и никого, видно, не умел воспитывать, кроме своих цветов…
Ольга шёпотом накинулась на Огонькова.
— А чего мне делать? — тоже шёпотом отбивался Генка. — Если он узнает, ещё хуже будет. Моторчик вообще застопорится! — Он постучал пальцем себе в грудь.
— Потому что вести себя надо!..
— Да иди-ка ты! Учить ещё здесь будет!
Из соседней комнаты послышался голос старика ботаники:
— Дети, сюда? Я вам что-то показать хочу.
— Ну разве такому объяснишь? — примирительно сказал Огоньков. — «Дети»!.. Это же рехнуться можно!.. «Дети»! Разве я могу ему про что-нибудь, про свои дела рассказывать?!
Ольга ничего не стала отвечать Огонькову, но трудно было с ним не согласиться. «Дети»… Разве после такого станешь ему что-нибудь рассказывать?.. Ведь не поймёт же!
И снова Ольга подивилась, как легко они прощали друг другу — дед и внук Огоньковы. Ну буквально ни взглядом, ни одним движением не вспомнили о случившейся две минуты назад вспышке.
— Геня, там у меня в баночке суперфосфат, знаешь?.. Ну, баночка из-под кофе.
Огоньков кивнул и отправился спокойно в дедов кабинет. А старик ботаники стал Ольге объяснять:
— На этом вот подоконнике у меня больница. Этот, видишь, папирус, это мой. По знакомым нагулялся да и захворал. А эти не наши все. Просто приехали ко мне полечиться…
Ольга оглядела все восемь цветков. Вид у них и правда был невесёлый. Но как их можно лечить? Разве для растений бывают лекарства? Или в постель их укладывают, что ли?..
— Видишь, у этого лист какой? По краю зелёный-зелёный, а в середине зажелтел. Значит, ему фосфору не хватает.
— Чего-чего?! — изумилась Ольга. Ей представились белые тоненькие чашечки. Мама про них сказала: «Хороший фарфор». Это было в комиссионном магазине.
Но старик ботаники по-своему понял её удивление:
— Да уж так, девочка!.. По внешнему виду растения мы без труда можем определить тот компонент… — Тут он взглянул на Ольгу и запнулся. — Ну, словом, то удобрение, ту еду, которой им не хватает в почве… в земле. А раз так, значит, первый шаг к лечению сделан. Только растения очень-очень медленно говорят о себе. И мы им должны толсе очень медленно говорить… если хотим, конечно, чтобы они нас поняли. У нас ведь такой с ними язык разный!..