Олигарх. Ты не купишь меня
Шрифт:
Ничего особенного в этом не вижу, но показываю ей большой палец. Да, пусть считает, что Жорик крут, без сомнений. Похоже, что в семье лучшей подруги намечается второй медовый месяц, главное, чтобы Танька не задушила своего героя в объятиях.
В дверь стучат, новая молоденькая медсетричка, доброжелательно напоминает:
— Вероника Викторовна, у вас скоро процедуры…
— Я быстро, две минуты, — машет в ее сторону Танька. — Слушай. В общем, Ромка стрелял в Игоря, но промахнулся и попал тебе в плечо. Ты упала в воду, Игорь прыгнул за
— Он прыгнул за мной… — вяло откликаюсь я.
— Да. Он прыгнул, и тебя почти вытащил. Хотя ему крепко досталось. У него перелом ноги, сотрясение и множественные ушибы. Хорошая новость — его породистый нос цел. Не будет у тебя мужа с дыней на лице.
— Танька… — я снова хихикаю.
— Я говорю «почти вытащил», потому что не известно, как бы все случилось, если бы не приехал его охранник.
— Гена?
— Да, точно… Гена! Жорик так и сказал: «Гена с Никой чуть-чуть разминулись». Если бы ты не неслась по пирсу, собирая пули, то Гена все равно приехал бы, и разобрался бы с этими придурками.
Я молчу, потому что у меня нет сил объяснять, что скорее всего, именно мое присутствие и отчаянный крик не позволили Роману нормально прицелиться. Так что еще не известно, кто кого спас.
Тихо улыбаюсь от этой мысли, мне приятно думать, что не случайно я появилась там в эту самую минуту.
— Вероника Викторовна, я несу магнитолазер, освободите палату — молодая медсестра снова заглядывает к нам.
— Все, я побежала. — Танька в последний раз зверски сотрясает кровать, чтобы чмокнуть меня в щеку, и убегает.
В приоткрытую дверь пытается протиснуться лохматая Светкина голова, но медсестра цыкает, и успев махнуть мне рукой, дочка исчезает.
Ничего, дочка, подожди. У нас впереди много времени. Вся жизнь.
44. Через пять дней
Ника
— У тебя усы от кефира, — говорю я Игорю и тянусь, чтобы вытереть их салфеткой.
— Не трогай мои усы, — немного шепеляво, но грозно заявляет он, и взмахивает рукой с воображаемой шашкой так энергично, что я еле успеваю подхватить падающий горшок с гортензией. После чего заливаюсь смехом так, что с поста прибегает дежурная медсестра и кричит на весь коридор:
— Семенова, Карпинский! Быстро по палатам!
Я сползаю с подоконника, придерживая руку, замотанную в лубок. И, послушно вытянувшись, готовлюсь принять порцию нотаций о поддержании дисциплины в медицинском учреждении.
— Ангелина Александровна, я так люблю ваш громкий голос, — приветственно машет ей костылем Игорь. — Когда вы разрешаете пациентам шляться по коридору в сон час, ангелы на небе улыбаются. Хотите шоколадку?
Грозная медсестра, не выдержав, издает смешок.
— Давайте свою шоколадку, — кокетливо оттягивает кармашек. — Сидите, что с вами делать.
— Везде коррупция! — с наигранным возмущением заявляет Игорь.
— И в палате не уединяться, а то знаю я
— Конечно, Ангелина Александровна, мы послушные пациенты, — улыбается Игорь и подмигивает мне, как только медсестра отворачивается. — Через час у меня или у тебя?
— У тебя, — хихикаю, — я на двух ногах быстрее добегу. Приподняв повязку, чмокаю Игоря в заросшую щеку. — Мне скоро на перевязку, обещали снять бандаж и отпустить домой.
— Мне еще недельку, минимум. Может задержишься? Как там твоя аллергия на апельсины, все еще действует?
— Не, — смеюсь, — у меня же Светка. И качественный душ, пусть даже в старенькой хрущевке.
— Карпинский, в процедурную подойди — у тебя перевязка, — раздается опять громовой голос Ангелины Александровны.
Чмокаю своего Игоря в левую щеку. Это единственное доступное место, куда он может принимать поцелуи. Выглядит он до сих пор живописно. Губы разбиты, на щеке свежий шрам, скулы переливаются всеми оттенками сине-зеленого.
— Не переживай, тебе не дадут в полной мере насладиться одиночеством. Иди уж, герой! Перевязывайся.
Смотрю, как Игорь браво постукивает костылями по коридору — нога у него в гипсе, и сердце замирает — не от жалости, от счастья. И даже сейчас я думаю: «Господи, какой же он сильный и красивый». Каким бы он не был — больным или бедным, мне все равно. Он мой Игорь, и этим все сказано. Я приму его любым.
Вообще, не узнаю здесь прежнего олигарха. Куда делся его пафос? Рядом со мной теперь не хозяин мира! Обычный веселый парень, с которым мне хорошо и уютно. Все эти простые мелочи, которые трогают до слез — от передачи больничной булочки до организации свидания на больничной крыше.
Моя искренняя радость и восхищение не стоят денег, они бесплатны. И, кажется, Игорь понял, что по-братски разделённые больничные «деликатесы» стоят дороже, чем роскошный ужин в лучшем ресторане. Даже не так… Они бесценны! Удивительно, я никогда столько не улыбалась! И, чтобы начать улыбаться, мне надо было попасть сюда.
Мы не говорим о прошлом и будущем, мы просто живем. Есть только сейчас, и мы находимся в этом моменте. Самом лучшем моменте моей жизни.
Я так счастлива, что упала бы на свою скрипучую пружинную кровать, раскинув руки. Жаль, что правое плечо надежно зафиксировано повязкой.
Как бы я не скучала по родным, домой не хочется — страшно разрушать очарование этих дней. Только все равно рано или поздно нам придется расстаться. А что будет дальше? Не знаю.
Он мужчина, ему и решать. А я просто поддержу его выбор.
Игорь
Как хорошо! Я спокоен и счастлив впервые за много лет. Оказывается, я даже забыл, что это такое. Работал, как проклятый, чтобы доказать всем, что заработал деньги честно, а не предательством и обманом. Покупал лучшие машины, дорогие дома… Да что греха таить, покупал даже знаменитых друзей и самых красивых женщин. Чтобы все видели, что я могу позволить себе самое лучшее.