Олигарх
Шрифт:
— Кроме вопроса — что было раньше, курица или яйцо, и вопроса о том, кто создал Бога — с каменным выражением лица ответил я, и ведущий радостно захохотал:
— Как всегда Майкл отвечает в своей искрометной манере! Майкл, а если я спрошу тебя о сексе с твоей женой, ты тоже ответишь?
— Только после того, как ты расскажешь о том, в каких позах ты занимаешься сексом со своей женой — с таким же каменным выражением лица парировал я, прикидывая, вырежут эту хрень из эфира, или не вырежут. Судя по всему — должны вырезать, ибо время абсолютно отмороженных похабных шоу еще не пришло. Америка 70-х достаточно
Хохот ведущего, хохот за кадром — чтобы было понятно, где смеяться, ну и дальше пошли вопросы. И первым был вопрос — как мне удалось так хорошо сохраниться в пятьдесят с лишним лет, и не обманываю ли я, говоря, что моей жене на самом деле под тридцать лет, ведь выглядит она как шестнадцатилетняя школьница!
Я думал недолго. Реклама — двигатель прогресса, кто такое сказал? Не знаю, на самом ли деле двигатель прогресса, но бизнес без рекламы (пусть мы ее и ненавидим) жить все-таки не может.
— Я владею секретом того, как сделать человека молодым — после паузы, небрежно заметил я, с удовольствием глядя на то, как вытягивается лицо ведущего и буквально отпадает его челюсть. Сенсация! Это настоящая сенсация!
— Мы тебя правильно поняли, Майкл? — в тишине, нарушаемой только жужжанием вентиляторов охлаждения телекамер спросил Карсон — Ты можешь вернуть молодость любому человеку?!
— Любому — подтвердил я — Тому, кто сможет заплатить за это омоложение столько, сколько я с него запрошу. Много сотен миллионов долларов, предвосхищая вопросы отвечу тебе. Эта операция может быть проделана ограниченное количество раз в году, потому стоит очень дорого. И я могу вылечить любую болезнь — на тех же условиях.
— Я читал в газетах о том, что ты якобы заявил об этом на слушании в Конгрессе, но не верил! Это фантастика! Неужели все правда?!
— Все правда. Вот перед вами пример — мне пятьдесят с лишним лет. На сколько я выгляжу?
— Лет на двадцать пять, не больше…а может и того меньше — восхищенно-завистливо вздохнул Карсон, и тут же добавил озабоченно — Майкл, а ты понимаешь, что сейчас начнется? Сколько писем полетят в твой адрес, умоляя, упрашивая, слезно уговаривая спасти близкого им человека? Сколько людей тебя проклянут, когда ты им откажешь, или просто не ответишь на их просьбу? Сколько упреков ты выслушаешь в свой адрес — тебя обвинят в том, что ты предоставляешь свои услуги только богатым, что ты негодяй, который думает только о деньгах! Что бы ты им мог ответить?
— А что тут можно ответить? — пожал я плечами и посмотрел в глазок камеры — Очень жаль, что быть вечно молодыми могут позволить себе только богатые люди. Но чтобы успокоить бедных, скажу: я постараюсь раздеть богачей на максимально большую сумму. Чтобы были молодыми, но без штанов. Пусть заново зарабатывают. (ведущий захохотал, но вообще-то я не шутил). А еще, скажу вам всем: скоро я начну строительство клиники, которая займется проблемой продолжительности жизни людей. Я вложу в эту клинику очень, очень много денег. И в том числе — те деньги, которые получу от богачей за омоложение. Моя цель — добиться того, чтобы любой человек мог получить свой эликсир молодости, эликсир здоровья. Чтобы
— И как это связано с омоложением? — сделал круглые глаза ведущий.
— Напрямую — пожал я плечами — Вы не задумывались над тем, а что будет, если люди перестанут болеть и умирать, в том числе и от старости? Вы представляете, сколько людей будет проживать на Земле, если никто не будет умирать? Где будут жить эти люди? Что есть? Как жить?
— Тогда твой эликсир проклятие для человечества! — серьезно заметил ведущий — Его нужно уничтожить. И забыть.
— Только вместе со мной — усмехнулся я, краем глаза заметив, как недовольно поджала губы Ольга. И я ее понимал — пулю в голову я не переживу. Зачем умножать число сущностей? Нам только снайперов-спасителей Земли не хватало!
— Я успокою вас — в наступившей паузе пояснил я — Пока что нет возможности производить эликсир в промышленных количествах, и вряд ли это получится. Не зря я намерен брать такие огромные деньги. И никто кроме меня сделать этот эликсир не сможет. Никогда и ни за что.
— Магия? — понимающе улыбнулся ведущий, намекая и на мою роль мага в кино, и на слухи, которые обо мне ходили. Мол, я и есть тот самый маг, провалившийся в другой мир. И писал я о самом себе.
— Магия — подмигнул я телекамере.
— Ох, что это там такое? — вдруг встрепенулся ведущий, и его глаза чуть сузились — Что за шум?
Ответить ему ни кто не успел, и вряд ли он ждал этого самого ответа. Из-за кулис метнулась высокая фигура в сером костюме и передо мной появился никто иной, как Мохаммед Али — потный, разъяренный, с галстуком набекрень. Он был похож на разъяренного носорога — такой же опасный, огромный, и…тупой.
— Белая свинья! Русская свинья! Не хочешь принимать вызов?! Так вот тебе! — и он смачно харкнул мне в лицо. Само собой — я успел увернуться, зеленый, отвратительный плевок пролетел над моим плечом и прилип к спинке кожаного дивана, на котором я сидел. Ольга охнула, вскочила, и с ненавистью глядя в широкое, довольно улыбающееся лицо боксера с отвращением сказала:
— Ну какое же ты мерзкое животное! Правильно Миша тебе морду начистил!
Говорила она по-русски, Али не понял из этого ни слова, но по интонации было абсолютно понятно, что ничего хорошего в его адрес девушка не сказала. И тогда он толкнул ее в лицо ладонью. Легко так, без удара, без шлепка, но настолько быстро, настолько ловко, что Ольга ничего не успела сделать. И полетела на диван, как брошенная хулиганом-мальчишкой кукла.
— Белая шлюха! Шлюха трусливого русского скота! — рявкнул Али.
Я знал, что это постановка. Знал, что меня подставили, что это все разыграно, как по нотам. Знал, что меня обманули. Но назад дороги уже не было. Я наклонился над Ольгой, лежащей на диване, осмотрел ее лицо — нет, никаких повреждений. Потом повернулся к ведущему, застывшему с маской изумления на лице и тихо, очень тихо сказал:
— Ты знал. Я тебе этого не забуду, обещаю — и поймал его взгляд, озадаченный, слегка испуганный, умный и острый.
Ну а потом уже повернулся к торжествующему Али: